Литературная Газета 6397 ( № 50 2012)

Много лет эту ленинскую программу у нас трактовали как своевременный переходный период между Гражданской войной и форсированием индустриализации и коллективизации, как тактический манёвр вождя, ставший спасением для молодой советской республики и ещё более молодого Союза.

А потом на НЭП стали молиться. Как идеализировали НЭП в годы перестройки!

Тогда новую экономическую политику преподносили в качестве гениального ленинского замысла, вершинного в творческом наследии вождя. Мёртвой хваткой вцепились во фразу "Всерьёз и надолго!", которую в 1921 году произнёс нарком земледелия Валериан Осинский, прочивший НЭПу четвертьвековой срок - к ужасу товарищей. Ленин тогда ответил: "Я не такой пессимист". К тому времени он привык к ежемесячным резким тактическим манёврам, по ленинским ритмам три года - это уже "надолго".

У теоретиков перестройки выходило, что частный собственник с его инициативой был чуть ли не главной целью пролетарской революции. Кричащее противоречие, но оно в те годы мало кого смущало. Общество, утомлённое товарным дефицитом, видело спасение в переиздании НЭПа[?] "Разгром НЭПа" трактовали как преступление сталинизма.

Многие при этом лукавили: НЭПом хотели побить "командно-административную систему", Лениным - Сталина и Брежнева, чтобы, расшатав ситуацию, потом сдать в утиль и Ленина, и НЭП.

Но некоторые и впрямь верили в НЭП как в "норму жизни", к которой следует стремиться. Скажем, писатель Анатолий Рыбаков, который, в отличие от других запевал перестройки, никогда не отказывался от Ленина и Октября, не принял гайдаровские реформы, а о НЭПе вспоминал неизменно идиллически: "За два года всё неузнаваемо изменилось. За два года! Отменили продуктовые карточки. На Арбате открылись частные магазины. Было всё!.. Страна, разрушенная за семь лет войны белыми, красными, зелёными - какими хочешь, - оправилась в считаные месяцы, восстанавливалась, поднималась".

Но почему же слово "нэпман" быстро превратилось в ругательное? Неужели пропаганда расстаралась?

Самые объективные участники событий тех лет к НЭПу подчас относились как к необходимому злу, но никогда - как к благу. НЭП не давал ходу тем, кто верил в идеалы социализма, кто готовил себя к бескорыстному труду, к самосовершенствованию, к подвигу.

НЭП вызывал эмоции, которые легче всего выразились в известном риторическом вопросе: "За что боролись?" Когда Леонид Утёсов пел: "За что же мы боролись, за что же мы страдали?.. Они же там жирують, они же там гуляють[?]" - все понимали, что это про нэпманов.