Читаем Литературная Газета 6400 ( № 2-3 2013) полностью

За это, конечно, надо сказать большое спасибо родным Николая, которые много доброго делают для памяти мужа и отца, друзьям поэта, которые помогают издавать его книги, Министерству культуры Московской области, администрациям городов Балашихи, Рузы Московской области, города Покрова Владимирской области, - всех тех мест, где проходила жизнь поэта. Открылась музейная экспозиция, улица в Балашихе названа именем Николая Дмитриева.

О поэзии Николая написано много. Доброе слово о нём сказали и Николай Старшинов, и Юрий Кузнецов, и Юрий Поляков, и Владимир Крупин, и Владимир Бондаренко, и Владимир Костров[?]

А сколько добрых слов на форумах разных сайтов! Новые и новые читатели открывают для себя и своих близких поэзию Дмитриева, восхищаются, жалеют, что поэта уже нет с нами. Чаще всего пишут о совестливости поэта ("В стихах этих - сама совесть русская"), о чистоте души его поэзии ("Это незамутнённые родники в российской глубинке"), пишут о доброте, мудрости, даже пророческом характере стихов Дмитриева.

Так получилось в жизни, что мы с Николаем редко виделись, даже не виделись, а пересекались случайно. Но мы знали стихи друг друга. Коротко говорили о современной поэзии. Но после смерти Николая, прочитав уже его посмертную книгу, я понял, что как-то виноват я перед Дмитриевым, не сказал ему главного. И вот тогда написал это стихотворение, отчасти покаянное:

Эти стихи зацепились за русскую почву.

Эти стихи прорастут, будут жить и цвести[?]

Дмитриев Коля, скажу тебе нынче заочно

То, что при жизни тебе не сказал я, прости.

Строчки твои зацепились за русскую почву.

Книги твои говорят мне о жизни родной[?]

В книгах твоих открываются добрые почки,

Птицы поют, деревенскою веет весной.

Мы из деревни с тобой и поэтому, Коля,

Зримей, понятней нам русской разрухи тоска.

Как хорошо ты рифмуешься - Коля и поля!

Каждая строчка твоя мне понятна, близка.

Вот у тебя уже вышла посмертная книга.

Я прочитал её - в ней всё острей и больней[?]

В общем, стихи твои, скажем так, высшая лига,

Хоть и не любят пускать в неё русских парней.

Ты поработал, талант свой ты выразил полно.

Как ты свободно и плакал, и пел на земле!

Катятся, катятся, катятся вечности волны;

Как маяки, остаются поэты во мгле.

У нас как-то не любят, когда говорят: "деревенская проза", "деревенская поэзия". А мне это близко. Я понимаю, что покойный Василий Белов не только о деревне писал, хотя лучшее у него написано именно о ней. Он шире, глубже[?] Но разве родная земля исключает всеобъемлющую широту и глубину неизъяснимую!

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная Газета

Похожие книги

Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное