Литературная Газета 6400 ( № 2 2013)

Охватывая взглядом эту широкую, поистине энциклопедическую панораму, понимаешь, что сибирская литература не фантом или призрак, а вполне конкретное явление, имеющее право на существование. Ибо в ней были не только В. Астафьев, В. Шукшин и В. Распутин, которых вспомнит любой, но и сибирское летописание, и толстые журналы (первые аж в XVIII в.), и классики (первые - И. Калашников и П. Ершов, которых знали А. Пушкин и В. Белинский), и литературная среда, "почва", на которой взросли нынешние сибирские знаменитости.

Эта "среда", т.е. писатели, не уступающие выдающейся "тройке" классиков (а до них были ещё Вс. Иванов, В. Зазубрин, Л. Сейфуллина, С. Залыгин, Л. Мартынов и др.), и составляет основное содержание книги А. Горшенина. В узких рамках энциклопедических статей автор всё же находит место для "штрихов" к их биографии, как правило, рабочей, трудовой. И узнаёшь, что будущие писатели-сибиряки имели подчас весьма экзотические должности: А. Преловский, например, был "скотогоном в Монголии", О. Чарушников - "начальником бюро по трудоустройству", а П. Реутский, учившийся в рыбном техникуме, работал в цирке.

Всё по М. Горькому: лишь побывав "в людях", можно что-то настоящее создать в литературе. Сибиряк - значит реалист. В этом мнении укрепляешься, знакомясь с историей сибирской литературы. В соответствующей обзорной статье узнаёшь, что и романтизм в Сибири особенный: "местный колорит" для писателей-сибиряков был не отвлечённым, а вполне конкретным, реальным явлением, читаем в статье "Литература сибирская". Жаль вот только, что не все писатели ощущали свою принадлежность к ней, соблазняясь "московской" славой. Тщетными оказались призывы знаменитых "областников" XIX в. Н. Ядринцева и Г. Потанина к тому, чтобы во имя краевой литературы "быть готовым к скромной роли провинциального писателя". Жупел "областничества" и суровая кара за малейшие его проявления сыграли свою роль, и сибирский писатель в ХХ в. осознавал себя сибирским лишь отчасти. Согласно родившемуся тогда же определению сибирской литературы как "участка общерусской литературы" (М. Азадовский).