Литературная Газета 6403 ( № 6 2013)

- Как раз то. Заочное не обременяло нисколько, а два месяца в Москве, весной и осенью, это было подарком. Литинститут с его общежитием был большим творческим котлом, в котором всё варилось, взаимодействовало, взаимоусваивалось. На нашем потоке учились Николай Коляда, Леонид Костюков, покойный Михаил Новиков[?] Ради одного только знакомства с костромичом Евгением Шиховцевым стоило поступить в институт. Туда, и именно на заочное, как магнитом, тянуло со всей страны просто удивительных людей, часто талантливых, часто с тараканами в голове. Мы поступали вместе с Геннадием Григорьевым, и оба знали, что по неписаным правилам из Ленинграда на поэзию брали только одного, а Анатолий Жигулин взял в семинар к себе нас обоих. Вы знаете стихи Геннадия Григорьева? Прекрасный поэт. Из числа "беспокойников". И вот его нет в живых, а я - член жюри Международной поэтической премии его имени.

- Вас нередко сравнивают с Борхесом. Подобное сравнение льстит? Может, раздражает?

- Это от Курицына пошло, он вроде того написал, что Носов "просто ушиблен идеей сниженной борхесианы". Стало быть, тут не столько сравнение, сколько, кажется, противопоставление. Не знаю, никогда за собой таких идей не замечал. Но мало ли с кем автора соотносят, должно ли это его волновать? А если бы меня с Шекспиром сравнили, неужели бы я спать перестал?

- А с кем бы сами себя сравнили? Нет, даже не так. На кого хотели бы быть похожим?

- Это, наверно, банально прозвучит, но на себя. Говорить своим голосом это и есть самое важное. То есть о чём бы ни говорил автор, оно должно звучать максимально естественно. Даже если автор по какой-то причине посчитал нужным встать на голову.

- Вы автор книги "Тайная жизнь петербургских памятников". А с чего такой интерес к краеведению? Или он был всегда?