Литературная Газета 6413 ( № 17 2013)

В век спутникового ТВ и Интернета нарушена монополия государ­ства на информацию, и целый пласт журналистов защищают не истину, не свободу слова, а свои амбиции и материальный достаток.

Владимир ЯНОВИЦКИЙ,

РЮССЕЛЬХАЙМ

P.S.Владимир Познер, семья которого вынуждена была бежать от ужасов маккартизма из «демократических» Соединённых Штатов в «тоталитарный» Советский Союз, начал учить русский язык чуть ли не в шестнадцать лет! Продолжил образование на биофаке МГУ и не мог получить глубоких знаний о культуре, традициях и истории нашей страны, которую он так и не полюбил. Вряд ли он знает русскую классику даже в объёме школьной программы, о чём свидетельствуют его многочисленные оговорки в эфире. Попытки Познера выступить в роли морального авторитета, эксперта по России (тем более теперь, когда все знают, что несколько лет назад он давал клятву на верность США) не только не основательны и спекулятивны, но и смешны. Что, кстати, и подтвердил последний эфир программы «Познер» с участием депутата Госдумы Ирины Яровой.

Апломбов времён айфонов

"Я порубил зелень, как красный комиссар - жителей украинской деревни!" – пошутил самый лучший конферансье нашего пресыщенного времени. В студии привычно хохотнули, реприза прошла. При записанном смехе любая реприза проходит на ура. Откуда у вальяжного Урганта такие ассоциации – из Шолохова и Лавренёва? Из Дунского и Фрида? Из братьев Васильевых? Да не было таких сюжетов в культурном обороте! Это, к сожалению, выплыло из воображения и подсознания на наших глазах. То ли сам Ургант блеснул креативом, то ли неведомые авторы его импровизаций поднатужились. Случай скандальный, для центрального канала такие шутки – недопустимое нарушение правил гигиены. Обижены украинцы и коммунисты, оскорблены все, в ком жива историческая память о Гражданской войне[?] Тут же вспомнилось, как год назад наши комические буржуа во главе с тем же Ургантом обменивались шутками о Каддафи в те дни, когда ливийского полковника убивали. Пыль и кровь в Триполи – и сытый, самодовольный смех в останкинской студии.

Но никаких отставок и отлучений не будет, а потомственного Урганта ни­кто не умучает в пароварке: время нынче технологичное, а наш конферансье – ходячая успешная инвестиция, такими не разбрасываются.

Впрочем, технология у нас в последнее время единственная на все случаи жизни: деньгами нужно глушить, а не щекотать. Мы наконец-то ощутили, что афоризм Леонида Ильича не был тавтологией: не всякая экономика экономна, бывает и экономика расточительная! Есть мнение, что из блистательных достижений нашей сверхновой системы выделяются два: высокие цены на нефть и шумный телевизионный шоу-бизнес. Столпы стабильности, тюфяки безопасности! Они создают для публики иллюзию, что Первый канал – это высокий уровень потребления. Что забавный щёголь лучше бунтовщика. Многое в современной России дер­жится на этой формуле, а Иван Ургант – образцовый робот нашего времени. Конструкция простая, но эффектная – под стать кукольному Апломбову. В чём-то он даже полезен обществу: Урганту удалось стать любимцем публики. Не в каждой стране есть собственные Апломбовы: многие довольствуются седьмой водой на голливудском киселе. А у нас всё-таки Ургант – без проб­кового шлема, с ленин­градской интонацией. Хотя и по завышенным ценам – как всё в нефтеносной России. Правда, есть у меня надежда, что преемником Ивана станет человек, не лишённый геополитического такта. Смена караула в шоу-бизнесе неизбежна, да и слишком сросся Ургант с фактурой последнего пятилетия. Меняется погода – меняется и фасон.

И, если уж мы говорим о представителе телеюмора, припомню старый анекдот. Бабель как-то раз попросил Будённого рассказать о каком-нибудь героическом эпизоде Гражданской войны. И Семён Михайлович начал: представьте себе, наш отряд на бивуаке. Кто-то варит кулеш, кто-то затянул казацкую песню, кто-то прикорнул. И вдруг – крик: «По ко-онь!» И засвистели шашки, зацокали копыта… Кстати, Исаак Эммануилович, скажите, а вы – еврей?» – «Да» – «Тогда я вам какой-нибудь другой случай расскажу».

Так говорил Будённый, потому что настоящие герои даже в анекдотах деликатны и незлобивы.

Настрадались