Литературная Газета 6413 ( № 17 2013)

Библиотеке В.Л. Пушкина завидовал граф Д.П. Бутурлин, книжное собрание которого насчитывало 40 тысяч томов. К сожалению, драгоценная библиотека поэта-дяди сгорела в московском пожаре 1812 года – он не переставал сетовать о её потере, но до конца дней своих не переставал собирать книги – по свидетельству современника, в три ряда стояли они на его книжных полках. Пожалуй, только он, получив от П.А. Вяземского басни Боазара, мог признаться ему, что с радости поцеловал и письмо, и книгу. И он же пенял П.А. Вяземскому на то, что Пётр Андреевич слишком тароват на книги, даёт их кому ни попало и оттого они у него пропадают.

Сегодня общество обеспокоено тем, что происходит с русским языком. О масштабе национального бедствия свидетельствуют названия комиссий: это комиссии по защите русского языка, защите от засорения иностранными словами, всевозможными сленгами, блатным жаргоном. Про так называемую ненормативную лексику и не говорю. Быть может, небесполезно обратиться сегодня к полемике начала XIX века, к войне карамзинистов и шишковистов, в которой развёртывались баталии за будущее российской словесности, определялась судьба русского литературного языка (не будем забывать о том, что В.Л. Пушкин стал автором первых манифестов карамзинской школы). Конечно, сегодня мы уже не вспоминаем о том, что слова «трогательный», «интересный», «влияние» были введены в русский язык Н.М. Карамзиным, сочинены по образу французских. Конечно, сегодня мы можем только улыбнуться предложению А.С. Шишкова вместо «анатомия» писать и говорить «трупоразъятие», вместо «бильярд» – «шарокат», вместо «оратор» – «краснослов». И ходим мы (если ходим) в библиотеку, а не в книговник. Время рассудило спор о словах не в пользу А.С. Шишкова. Наверное, в данном случае не на последнем месте должен оказаться здравый смысл, понимание того, что язык – живое, развивающееся явление и в то же время язык – хранилище «сокровищ родного слова» (так писал о языке А.С. Пушкин, продолжатель Н.М. Карамзина, создатель русского литературного языка). А что же В.Л. Пушкин? В «Опасном соседе» он остроумно высмеял шишковистов, заявил, что пару он не назовёт двоицей, ибо пишет для того, чтобы его понимали. Не надобно ему писать «семо» и «овамо», устаревшие слова, обозначающие «туда» и «сюда». Он, знающий итальянский, английский, немецкий языки, латынь, в совершенстве владеющий французским, пишущий стихи на французском языке, всю жизнь рыцарски служил родному слову. Желая познакомить французов с русской народной поэзией, он в 1803 году в Париже перевёл несколько старинных народных песен на французский язык. Его переводы были напечатаны в Mercur de France и приняты со всеобщим одобрением.

Уже сказанного, как мне кажется, довольно, чтобы подтвердить востребованность, нужность В.Л. Пушкина сегодня. Примем во внимание и то, что он ещё и интересен для нас во многих отношениях и, наконец, просто симпатичен. Симпатичны его искренняя весёлость, наивность и простодушие, забавное щёгольство, галантное поклонение прекрасным дамам. Интересен круг его дружеского и литературного общения: его друзья – И.И. Дмитриев, П.А. Вяземский, В.А. Жуковский; в его доме бывал А.А. Дельвиг, А. Мицкевич, многие другие литераторы. В.Л. Пушкин – член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, один из основателей Общества любителей российской словесности, староста «Арзамаса». Он – член разных масонских лож, человеколюбивого императорского общества. Он не только библиофил, но и страстный театрал, бравший некогда уроки декламации у знаменитого трагика Тальма. Он – москвич, знаток московских достопримечательностей, и сам – своего рода достопримечательность Москвы. Но и, конечно же, – дядя великого племянника, о чём мы уже не раз говорили. Встреча с В.Л. Пушкиным – это встреча с дорогим для нас прошлым, которое мы переносим в настоящее, чтобы сохранить для будущего. Совсем скоро с Василием Львовичем можно будет встретиться в его доме на Старой Басманной улице (дом 36), в котором 6 июня, в день рождения его племянника А.С. Пушкина, откроется его музей. Ещё один музей? Зачем? И чем он будет отличаться от Музея А.С. Пушкина на Пречистенке, 12, от Музея-квартиры А.С. Пушкина на Арбате, 53?

Сначала – некоторые сведения (совсем краткие) из исторической справки о доме на Старой Басманной. Василий Львович снял его 1 сентября 1824 года у титулярной советницы П.В. Кетчер. Сюда, в этот дом, 8 сентября 1826 года приехал к дяде А.С. Пушкин после ауди­енции в Чудовом дворце Кремля у Николая I, вернувшего его в Москву из Михайловской ссылки. Сюда не раз он приезжал потом, чтобы навестить любимого дядюшку.

Конечно, это чудо – дом не очень пострадал от перестроек, коммунальных квартир, учреждений, которые уже после Василия Львовича в доме находились. И мы радуемся тому, что уцелели старые филёнчатые двери, угловая печь в гостиной, фрагменты паркета. Удалось восстановить планировку дома.