Литературная Газета 6437 ( № 44 2013)

В чём секрет необыкновенной популярности Скобелева? Казалось, что после Наполеоновских войн прошли времена героев-исполинов, которые, если нужно, способны горы сворачивать. Ореол романтики у полководцев перехватили революционеры. А Скобелеву в народной памяти удалось встать в один ряд с Румянцевым, Суворовым, Багратионом. Он был гением наступательной войны.

Его сподвижник и бессменный начальник штаба Куропаткин вспоминал: «В день боя Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, весёлым, симпатичным... Солдаты и офицеры с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему «рады стараться» на его пожелания, чтобы они были молодцами в предстоящем деле».

В те годы перед Россией по большому счёту закрылись двери в Европу. Парижский трактат 1856 года, зафиксировавший результаты Крымской войны, лишил Российскую империю негласного статуса европейской сверхдержавы, который был неоспорим в годы всевластия Священного Союза. Имперские амбиции отныне пришлось удовлетворять в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Именно на Востоке продолжилось и обострилось соперничество России с Британской империей. Там, куда сумел дошагать русский солдат, прекращалась работорговля, закрывались невольничьи рынки.

Скобелев считал себя «туркестанским воспитанником». В его судьбе походы в Среднюю Азию сыграли ключевую роль: герой изучил характер русского солдата, а солдаты полюбили своего генерала, наделённого способностью поднимать шеренги на смерть – не только против вражеской артиллерии, не только на пики и сабли, но и вопреки самой природе.

Хивинский поход был, по признанию Скобелева, «непрерывной борьбой с природой». Ханство удалось присоединить к России вроде бы «малой кровью», хотя и ценой жестоких испытаний. Вошёл в легенду разведывательный рейд Скобелева, когда он вместе с пятью смельчаками за неделю прошёл больше 600 вёрст в пустыне, постоянно рискуя нарваться на сабли кочевников, которые куда лучше знали местность. За ту разведку Скобелев получил своего первого Георгия – 4-й степени. Там сложился командирский стиль Скобелева: он демонстрировал солдатам чудеса храбрости – и они отвечали ему тем же. Презрение к смерти заразительно, как и трусость.

Он – подобно Петру Великому и Суворову – научился разговаривать с солдатами вдохновенно, убедительно. Вот вам примеры полководческого красноречия разных лет: «Мне остаётся желать лишь одного, чтобы сражался с такими же молодецкими, такими же доблестными войсками, как те, с которыми мне здесь пришлось служить и сражаться». «Скоро нам предстоит боевое испытание, прошу всех об этом знать и крепить дух молитвою и размышлением, чего требуют от нас долг, присяга и честь имени русского». «Отношение наше к побеждённому народу должно быть не только законно-правильным, но и великодушным, ибо храброе русское войско искони не умело бить лежачего». «Я убеждён, что вверенные мне храбрые войска не помрачат своей бессмертной славы».

Именно в Туркестане он получил генеральское звание, там его прозвали Белым генералом. В бою его видели на неизменном белом коне, в не менее белом мундире. Считалось, что он заговорён от пуль до тех пор, пока одет в белое. Солдатам это суеверие помогало доверять своему командиру, а он, как и Суворов, в педагогических целях распускал о себе головокружительные слухи. На мундире уже красовались Георгий 2-й степени и орден Св. Владимира.

Некоторое время он погубернаторствовал в Фергане, но административное поприще принесло первые тяжёлые разочарования. В Петербург посыпались доносы на молодого генерала, и от власти его отстранили. Оно и ясно: боевой кавалерист, пропитанный романтическими идеалами, ненавидел мздоимство, а на Востоке взяточничество процветало, в том числе и в среде русских администраторов. Непобедимый на поле брани, в политике он всякий раз оказывался уязвимым.

Начиналось дело на Балканах – последняя большая война с османами за свободу православных народов. Возможно, самая благородная война из всех, которые вела Россия. Скобелев, как никто другой, был душой предан делу освобождения братских народов. Для него славянская свобода – это заря будущей славы России, независимой, сильной, способной бросить вызов и Британской империи, и германской мощи.

Но на Балканы Скобелев прибыл в полуопальном положении, хотя и в ореоле туркестанской славы. Статус его на первых порах был сомнителен: он состоял при Главной квартире, а потом руководил штабом дивизии, которой командовал его отец. Но герою удалось отличиться в бою при переправе через Дунай у Зимницы. С тех пор и начались скобелевские чудеса – чудеса отваги и героизма, военной выдумки и полководческой твёрдости. В 1877 году «Белый генерал» совершил невозможное. 7 июля отряд Скобелева с боем занимает Шипкинский перевал. «Белый генерал» снова рисковал, снова оставался неуязвимым...