Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)

Понятно было, что организаторы фестиваля порадуют своего гостя возможностью посетить Гарни, Гегард, озеро Севан, Эчмиадзин, ознакомиться с Матенадараном (хранилищем древних рукописей), музеем Параджанова и другими туристическими местами, сопровождая походы обильным застольем, армянским гостеприимством.

Но придётся пройтись и по улицам, где безвкусные новостройки так умело разрушают архитектурные ансамбли города, который с высоты своих холмов выглядит как развалившийся забор бедняка (правда, на этом фоне ещё красивее смотрится Арарат), а новоявленный Северный проспект может только развенчать миф о принадлежности армян к великому братству зодчих, – миф, за ширмой которого прикрываются сегодняшние новоделы.

За ширмой своей истории будет прятаться и единственный в стране театр оперы и балета, если, конечно, Тавернье, музыкально образованный француз, увидев его здание, поинтересуется его репертуаром. Уже третье поколение моей нации пропускает мимо себя оперы Генделя, Глюка, Моцарта, Россини, Гуно, Вагнера, Мусоргского, Чайковского, Пуччини – основы и условия существования оперной культуры и образования, не говоря о современных мировых авторах. Не дай бог, если кому-то вздумается похвалиться ещё недавней постановкой балета «Спартак», слепо перенесённой через сорок с лишним лет из Большого театра России его прославленными постановщиками на местную сцену. (Состоятельность, стабильность любого театра – в его развитии, в поиске нового языка, современных средств выражения и т.п. С этой точки зрения прекрасный для своего времени спектакль Григоровича и Вирсаладзе сегодня выглядит как музейный экспонат, который, однако, стал, по восторженному мнению чиновников от культуры и иже с ними непосвящённых, «беспрецедентным творческим достижением» национального театра.)

В отсутствие собственной постановки шедевра Арама Ильича Хачатуряна на фоне откровенно слабых, вялотекущих спектаклей из произведений армянских композиторов, культивируемых театром, придётся согласиться с грустным фактом: балет, опера как один из символов европейской, христианской цивилизации на моей родине перестаёт быть таковым...

«...Если уж очень постараться, то можно избежать этих встреч», – подумалось мне.

– Но как избежать главного?

Обострённое чувство критического восприятия возрастало во мне по мере осознания того, что я смотрю на вещи глазами нашего гостя-европейца, христианина, кинорежиссёра, интеллектуала – человека, дыхание которого я не переставал ощущать на себе с момента нашего знакомства.

Хотелось вдохновить его Арменией, её чистым, порой божественным дыханием, в лёгких которой ещё достаточно многовековой пыли и сажи. Я знаю, что это только болезнь перед выздоровлением. Но мне важно знать, кто ещё подтвердит мой оптимистичный прогноз и терпеливо, с надеждой, как и я, будет ждать окончательного исчезновения недуга.

Тавернье – человек, который умеет, как говорится, читать между строк и видеть невидимые нити в цепочке событий. Перед ним не прикроешься своей многовековой историей христианства. Кроме церквей и разговоров о прошлом христианский след теряется уже при выезде из аэропорта.

Невзрачные жилые дома с обшарпанными фасадами соседствуют с карликовыми замками казино, которые светятся, словно в отместку соседям, всеми цветами радуги и выглядят как гигантские китчевые безделушки, рассыпанные по обе стороны главной магистрали. Стихийный рынок, заваленный товаром: от кока-колы и лекарств до велосипедов и мебели. Громкое клокотание азиатского лада в современных ритмах здесь перекроет такую же музыку в вашем такси, она же будет преследовать вас почти во всех ресторанах и на улицах, где торгуют дисками и скапливается народ. Телевидение и местные ансамбли в своём большинстве не дадут вам выбраться из этого ритма попсовой смеси. Прогибаясь под турецко-арабским форматом и подгоняя под него национальную музыку, они покажут вам множество вариантов, как этой смесью можно приласкать недоразвитый слух, чтобы он стал ещё хуже. Ведь упрощённое восприятие способствует массовости, а массовость сегодня – деньги. Недаром концертная деятельность оперного оркестра единственного в стране Национального театра оперы и балета во главе с его главным дирижёром ограничивается исключительно выступлениями на массовых мероприятиях с авторами-аранжировщиками, виртуозно владеющими эстрадно-попсовым миксом. Скопировав в точности до деталей мизансцены оркестрантов и солирующих с турецкого и арабского телевидения, они так вдохновенно и с энтузиазмом играют эту «музыкальную» чушь, что в своей родной оркестровой яме на Верди остаётся сил только на перебирание нот. Так вытравляются европейские, христианские ценности с этой земли...

«И этого уже, кажется, не избежать», – снова подумалось мне.