Литературная Газета 6446 ( № 3 2014)

Если посмотреть на особенности отношений между обществом и властью в России, то бросается в глаза очевидное противоречие. Оно  проходит через всю историю страны - власть одновременно и не любят, и не могут без неё жить. То же самое наблюдается обычно и в отношении элит.

Превращения "хороших людей"

Вот проводишь фокус-группы или как-то иначе доверительно общаешься с респондентами и всегда наговорят о властях такого, что хоть тут же революцию устраивай. При этом те же самые «простые россияне» на выборах всё равно голосуют за «партию власти», ту же «Единую Россию», а избранный парламент с большинством в лице этой партии власти потом костерят на чём свет стоит.

Исключения бывают. И это обычно касается первого лица в государстве. Будь то царь, генсек или Владимир Владимирович. Но и то ровно до тех пор, пока он ведёт себя как твёрдый государь, заступник народа перед лицом бояр (элит – говоря современным языком). В противном случае его ждёт судьба Николая II, Горбачёва, Ельцина, доверие к которым с какого-то момента начинало стремительно падать.

Вот и от Путина, как от любого первого лица, ждут, чтобы он «окорачивал» элиты, их неумеренные аппетиты, защищал народ от их произвола. Взлёты путинской популярности приходились именно на моменты, когда ему удавалось демонстрировать власть над боярами-олигархами, отправлять в отставку непопулярных министров и губернаторов. За элитами в России всегда нужен глаз да глаз.

Правда, сегодня недовольство элитами, презрение к ним (и одновременно зависимость от них) проявляются в обществе сильнее, чем, наверное, когда-либо. Сам термин стал похож на ругательный. Трудно найти другой период в истории России, когда её «элиты» были бы заняты исключительно или почти исключительно растаскиванием всего, что плохо лежит. Более того, и кладётся-то всё это чаще «нарочно плохо» – в угоду аппетитам вороватых и безответственных элит зачинаются многие расходные проекты, подчас не особо нужные. Исключения из правила есть, но они не делают погоды.

Моральные качества наших элит низки, но и это не первостепенная причина такого положения дел. В период, когда в конце 80-х и в 90-е годы сохранялась определённая состязательность на выборах, в градоначальники или депутаты удавалось подчас пробиться просто «хорошему человеку», заслужившему уважение земляков прежними реальными заслугами. Но вот, нате вам, вскоре не раз приходилось убеждаться, как честнейшая Марья Ивановна или Василий Петрович (наши проверенные люди) вдруг обрастали дачами и счетами в заграничных банках, а старых знакомых переставали замечать.

В 90-е мы наблюдали, как выдвиженцы ещё советской формации, оказавшиеся волей случая у руля в ранге министров или губернаторов, быстро и напрочь забывали прошлое, превращаясь в барыг, коррупционеров, бюрократических хамов и самодуров. Таковы, что называется, были «правила игры».

Те же, кто не мог или не хотел к ним приспособиться, уходили со сцены, становясь неудачниками.

Общество понимает эти обстоятельства, и поэтому при всём брюзжании достаточно равнодушно, как на само собой разумеющееся, смотрит на разного рода коррупционные связи и «обстоятельства» начальников, такова, мол, жизнь. Дескать, если я мэр, вице-премьер, министр и разруливаю огромные бюджетные потоки, то просто обязан поставить их под личный контроль, посадив на них своих знакомых, друзей или родственников, которые не обманут. Иначе моя власть останется бумажной.

Значит, система портит людей, не так ли? Или всё-таки люди первичны?

Щи для работников

Нынешние элиты сформировались в основном в нулевые. Есть, конечно, и ветераны родом из предшествующего десятилетия, даже из советской эпохи. Но ни по моральным, ни по деловым качествам они не выделяются в рядах «путинской бюрократии». Впрочем, отдадим ей должное. Эта бюрократия, в адрес которой редко услышишь доброе слово, вместе с госкорпорациями и силовиками всё-таки связала страну во что-то похожее на единое целое. При этом заставив служить себе, своим собственным клановым и корпоративным интересам, а не наоборот. Установились какие-то неписаные правила, которые, надо признать, всё-таки лучше абсолютного беспредела 90-х.

Вспоминаю случай, когда один мой знакомый, директор небольшого, но градообразующего завода в Костромской области, хвастался, что расплачивается с работниками горячими щами («ещё я им буду деньги платить!»), а при каждом заезде в Москву проигрывает в казино десятки тысяч долларов.

Сегодня же элиты свой минимум социальной ответственности несут, и государство каким-то образом держат, потому что больше ему пока держаться не за что.