«Поэт открыт душою миру, а мир наш - солнечный, в нём вечно свершается праздник труда и творчества[?]» Прославившая К. Бальмонта книга «Будем как Солнце» призывала к жизни радостной, светлой, яркой, дерзкой. И его жизнь была такой: слава, бурные влюблённости, путешествия в экзотические страны, несколько вынужденных эмиграций и, наконец, последняя, превратившая «солнечного гения» в пасынка русской литературы едва ли не на полвека. Мало кто из поэтов испытал при жизни такую феерическую славу, как Константин Бальмонт (1867–1942), по ревнивому замечанию В. Брюсова, «десятилетие нераздельно царивший в русской поэзии». И вместе с тем беспримерная работоспособность Бальмонта – поэтическая, прозаическая, переводческая – поражает воображение. П.В. Куприяновский и Н.А. Молчанова, исследователи творчества поэта, представляют на суд читателя первый опыт полного жизнеописания Бальмонта, «поэта с утренней душой».
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Гюс Кёйер. Книга всех вещей. – М.: Самокат, 2014. – 136 с. – 3000 экз.
Маленький Томас живёт в послевоенных Нидерландах, где люди стыдятся былого сотрудничества с нацистами, остерегаются коммунистов и совершенно разучились легко и весело проводить время. «Воскресенье – единственный день, который надо толкать перед собой, как тачку, – записывает мальчик в дневнике. – Остальные дни сами катятся вниз с моста». Отец Томаса – суровый, угрюмый человек, с замашками тирана. Он может ударить свою жену и запретить сыну видеться с соседкой-коммунисткой, которая так добра к Томасу. Но мальчик не принимает на веру предостережения отца и больше всего на свете хочет, чтобы тот никогда больше не поднимал руку на мать. А ещё он учится молиться и слушает чтение Библии у семейного очага. Вот только пассивное запоминание не для него. Томас хочет сам понять, почему вокруг несправедливость и зло. «Книга всех вещей» – это не только Библия, но и дневник, который ведёт Томас, записывая туда свои сомнения, мысли и надежды.
Никита Мндоянц: «Не могу не писать музыку»
"ЛГ"-досье
Никита Мндоянц (1989 г.р.) - пианист, композитор. Один из героев немецкого документального фильма «Русские вундеркинды» (2000 г.) Выпускник Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского. Ученик Александра Чайковского и Николая Петрова. Победитель VII Международного конкурса пианистов им. И.Я. Падеревского. Лауреат XIV Международного конкурса пианистов им. Вана Клиберна.
– С чего началось увлечение музыкой?
– Я родился в семье музыкантов. Отец – профессор консерватории. Мама – пианистка. Дедушка – трубач. Так что с детства меня окружала классическая музыка. То, что я стану именно пианистом, было предопределено моими родителями. В том числе из-за практической стороны – не надо было приобретать новый инструмент. Честно говоря, помню, что я очень хотел играть на скрипке...
Первое наиболее яркое музыкальное воспоминание у меня связано с другом отца – пианистом Валерием Афанасьевым. В четыре года я побывал на его концерте. Он играл «Макрокосмос» современного американского композитора Джорджа Крама. Это сочинение написано очень радикальным, необычным языком; кроме того, позволяет использовать элементы музыкального театра. Афанасьев играл эпатажно, использовал нетрадиционные приёмы игры на инструменте. Валерий Павлович и на пол падал, и звуки издавал странные... В общем, звуковой эффект был, скажем так, необычным. Даже на взрослого подготовленного слушателя это производило сильное впечатление. Можно представить, какие впечатления остались у меня, четырёхлетного ребёнка. На этом история не закончилась. Папа привёз из Японии видеокамеру. Мой старший брат Миша не удержался и, несмотря на строгий запрет, камеру эту достал, начал с ней играть. Он посадил меня за отцовское фортепьяно, начал снимать и при этом попросил не сидеть без дела, а что-то на камеру изобразить. Я, оставаясь под впечатлением от недавнего исполнения Афанасьева, не придумал ничего лучше, чем «повторить» его концерт – стал что-то выкрикивать, дёргаться, колошматить по инструменту, кривляться, разваливаться по клавиатуре... Да, так начиналась моя карьера пианиста...