Литературная Газета 6451 ( № 8 2014)

«Борцы за незалэжну» воевать начали в феврале 1943 года, но не с немцами, а с крестьянами села Парослое Сарненского района Ровенской области. Войдя в него, они выдали себя за советских партизан и устроили бойню. Женщин насиловали, затем отрезали им груди, носы, уши. В числе 173 убитых (чудом спаслось трое) среди разбросанных бутылок и остатков еды был найден годовалый младенец, прибитый ножом к столу. Во рту ребёнка торчал недоеденный огрызок солёного огурца. Через несколько дней в Антоновке Сарненского района бандеровцы схватили Юзефа Эйсмонта, привязали к столбу, выкололи глаза и живого перерезали пилой.

Историк О. Смыслов в книге «Степан Бандера и борьба ОУН» перечислил 135 применявшихся бандеровцами способов убийств и пыток. Они способны шокировать любого психически здорового человека. Некоторые пункты списка уже обещаны сегодня майдановцами политикам юго-востока Украины.

Пик бандеровского террора пришёлся на 1943-1944 гг. Среди жертв было много украинцев. Террор продолжался и после войны. Оружие и боеприпасы «борцы со сталинским режимом» получали с Запада.

24 октября 1949 года во Львове топором зарубили писателя Ярослава Галана, писавшего, что бандеровцы «превзошли своими зверствами даже немецких садистов – эсэсовцев».

Там же ровно полвека спустя 26 октября 1999 года погиб историк Виталий Масловский, изучавший «подвиги» ОУН–УПА. Поверить в то, что профессор сам упал в лестничный пролёт, невозможно. Сегодня бандеровцы открыто заявляют, что пришло их время навести порядок на Украине, подчинить страну своей воле.

Теги: Украина , Евросоюз

Комплекс исключительности

Если украинские события 2004 года при большом желании можно было назвать оранжевой революцией, то для нынешних самое точное название - "коричневая революция".

Теперь свои условия украинскому обществу диктуют галицийские «ультрас». И дело не только в расстрелах, снайперах и уличном терроре. Лидеры ультраправых уже потребовали создать «министерство национальной свидомости», ввести для русских статус «неграждан Украины» и запретить в стране говорить на русском языке, вплоть до уголовной ответственности.

Комментарии излишни.

Вообще-то версия о «мирном протесте» на майдане всегда выглядела неубедительно. Но одно дело – высокий градус насилия, а другое – специфическая окраска майданной идеологии.

Ультраправые радикалы не раз заявляли, что берут ответственность за события на себя. Но лишь теперь утверждения, воспринимавшиеся с некоторой долей скепсиса, приобрели характер бьющей в глаза очевидности.

Главное в нынешней украинской ситуации не то, что переворот был совершён силами ультраправых. А то, что этот переворот признали «демократическим» те, кто ранее выступал от имени толерантности, недопустимости ксенофобии и иных либеральных ценностей. То есть официальный Запад и либеральная российская интеллигенция. Они – согласились...

Политический миф о глубинном противостоянии либерализма и нацизма у серьёзных историков всегда вызывал сомнения. Но сегодня этот миф выглядит окончательно дискредитированным. Практика показывает, что либеральная и нацистская идеи не только не исключают, но и прекрасно дополняют друг друга.

Правда, чтобы отделить либерализм от его идейных родственников, авторы послевоенной концепции «тоталитаризма» потратили немало сил, но то было время холодной войны, требовавшее постоянной отработки удобных идеологических схем. Тем не менее здравомыслящий человек неизбежно задаст вопрос: почему «война всех против всех» между отдельными индивидуумами «естественна», а между нациями или цивилизациями – дурна и предосудительна?

Где логика? И как может одно не переходить в другое?

На самом деле родство двух идей – нацистской и либеральной – лежит на поверхности. Обе они восходят к социал-дарвинистской идее естественного отбора, перенесённой на человеческое общество. Иначе говоря: сильнейшие должны выживать за счёт слабейших. На уровне индивидуумов, наций, цивилизаций, социальных групп.

Вот и на майдане либеральная мечта о «евроинтеграции» прекрасно сочетается с фашистским комплексом национальной исключительности.

С экономической точки зрения всё просто. Дотационные западные регионы страны, существующие за счёт промышленных восточных, хотят поменять статус и получать свой «собес» из другого кармана – западноевропейского. Для Украины это чревато уничтожением промышленности и агросектора, поскольку новые конкуренты в ЕС не нужны. Запад теоретически приобретает новый статус, восток теряет средства к существованию, страна в целом – суверенитет. Всё это лишний раз объясняет, почему пассивная часть майдана состояла из украинского среднего класса. Такова логика «тотальной конкуренции», которая на Украине сопровождается не только социальным, но и региональным расслоением общества.