Литературная Газета 6452 ( № 9 2014)

Самообман раздваивает человека. Кто знает, тот обманывает другого, но, кто верит, тот не обманывает себя. В повести Гамаюнова «Бог из глины» рассказывается о действии из самообмана, рождённого суеверием. Чтобы обмануть себя, нужно верить в бога из глины. То есть парадоксальным образом нечто знать и одновременно не знать. Для чего эти парадоксы? Для того чтобы, парализовав свой ум, привести его в замешательство. Ведь пока член-корреспондент Академии наук находится в своём уме, обмануть его невозможно. А когда ум парализован, реализуется действие из самообмана, и академик Спиркин приглашает молодого бурятского учёного на роль экстрасенса и предлагает ему вылечить председателя Гос­плана СССР. Равно как и главный редактор журнала «Огонёк» пишет руководителю Каракалпакской АССР письмо с просьбой помочь простому колхознику с необычными способностями телепатии и телекинеза.

Конечно, преподавательница полиграфического института хочет не связи с космосом. Она хочет любить. Но любовь – сумасшествие. Пока человек находится в своём уме, он не сможет полюбить, ему нужно уйти от сознания, ускользнуть от ума. Зачем? Чтобы достичь докогитальных состояний. А среди этих состояний – любовь и вера. Свидание высокообразованной героини «Бога из глины» с колхозником из Каракалпакии – безумная попытка встретить любовь. Героиня полюбила в нём глиняного бога. Но любовь и самообман несовместимы. Любовь требует искренности. А вера требует невозможного. Действием из самообмана рождается не вера, а суеверие.

Книга Игоря Гамаюнова «Бог из глины» напоминает нам о бездонной пустоте мира, который оставлен Богом. О зиянии пустоты, которую не заполнить чудесами.

Презентация книги состоится 11 марта на творческом вечере

И. Гамаюнова в ЦДЛ (Малый зал, 18.30). Вход свободный.

_______________________________________

* Изд-во «МИК», 2013. – 351 с. – 3000 экз.

Теги: Игорь Гамаюнов , Бог из глины

Заплакать она не успела

страна подсудимых

Этот неприятный телефонный звонок раздался в квартире Валентины Тимофеевны Д. около одиннадцати часов утра. Бойкий девичий голос с хорошо поставленной дикцией поинтересовался:

- Мы звоним в квартиру вдовы фронтовика?

Валентина Тимофеевна вздрогнула и еле слышно прошептала:

– После Валерочкиной смерти мне первый раз звонят.

Заплакать она не успела, потому что телефонная собеседница продолжила:

– Это из военного комиссариата города Москвы. Мы знаем, что вы нуждаетесь, близких родственников у вас нет, а потому вы можете воспользоваться нашей помощью.

– Пожалуйста, говорите, чего вы хотите. Мне уже 84 года, я радуюсь каждому дню, когда его встречаю.

В ответ она услышала такое, от чего расстроилась ещё больше.

– Ваш супруг во время Великой Отечественной войны был награждён орденом Красной звезды, орденом Славы третьей степени, орденами "Великая Отечественная война" первой и второй степеней, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За взятие Вены». Также в вашей семье должны сохраниться юбилейные награды и четыре фронтовых памятных знака. Награды можно передать для одного из школьных музеев. Или мы можем у вас их выкупить. К сожалению, у вас пенсия с надбавкой составляет всего 15 тысяч 318 рублей 65 копеек.

Валентина Тимофеевна просчитала про себя до десяти, и вдруг у неё стали роиться вопросы: а почему не сказали из какого военкомата? а почему не представились и не назвали свою должность? а почему не сослались на закон, по которому это возможно? откуда взялись расценки на награды?

Собеседница вкрадчиво поинтересовалась:

– Каково ваше мнение, Валентина Тимофеевна?

Вдова хотела сначала съязвить: «А есть ли третья дверь или калитка к предлагаемым обстоятельствам?» Но потом передумала, решила продолжить играть в простушку.

– Я сейчас схожу за листом бумаги, а вы мне скажете цену за каждую награду.

На другом конце провода лёгкое замешательство. А потом пошли посулы:

– Уважаемая Валентина Тимофеевна! А вы не хотели бы передать все награды в школу? Мы бы пришли к вам торжественно домой, церемонию засняло бы телевидение, о вас бы рассказали потом в газете.

Валентина Тимофеевна продолжала осторожничать.

– Оставьте, милая и добрая моя, свой телефон – я вам позвоню.

Голос стал немного недовольным:

– Вы можете номер куда-нибудь и задевать, давайте мы вам завтра сами позвоним.

По стародавней привычке она не сразу положила трубку на рычаг, а чуть-чуть подержала её у уха. И услышала то, о чём и подозревала:

– У, старая карга!

И чей-то мужской солидный басок дополнил:

– Ну, из восьми звонков три – удачных, очень хорошо!