Литературная Газета 6454 ( № 11 2014)

Он дрогнет раз – и вспыхнет ярко,

Отметку дня переступив,

Поднимет небо красной аркой

Над белой скатертью степи.

Горит огонь внутри ореха,

И век его не потушить.

Мы будем долго-долго ехать.

А после – долго-долго жить...

Евгения БИЛЬЧЕНКО

33 года. Вышла из всех возможных союзов. Не входит ни в одну из партий и общественных организаций. О себе говорит: «Я открыта всему миру. Я подчиняюсь только Богу».

Бутылка хлеба

Per aspera ad astra

                                  Маше Луценко

Мой дар, как смертельный вирус,

Сжигает меня в бреду.

А кто-то кричит: «Лавируй!» –

Но я напролом иду.

А кто-то пищит: «Примажься!»

А кто-то пыхтит: «Схитри!»

Сияют в пыли бумажной

Созвездия-хиппари[?]

Иду к ним до Луалабы

По рельсам травы босой,

Как ваши дурёхи-бабы

К соседке за колбасой.

В кармане – бутылка хлеба.

За пазухой – грязь и честь.

И небо, седое небо,

И предков на нём не счесть!

Их души горят сквозь дыры,

Как свечи в чужом саду,

И молча кричат: «Лавируй!» –

Но я напролом иду.

Медитации в Козятине

Туман на станции Козятин...

Фонарный столб, как йогин, тощ.

По чёрным спинам голых рощ

Ночной состав въезжает в дождь.

А я бегу вселенским зятем

От взятых по залёту тёщ:

Мой путь – опасен, но приятен.

Туман на станции Козятин...

Деревья плачут в полный рост

Над пропастью моих сиротств.

Ответ на смерть – предельно прост:

Никто не помнит о расплате,

Никто не задаёт вопрос:

Любой вопрос теперь – некстати.

Туман на станции Козятин...

И небо – как церковный свод.

Всё бывшее за год пройдёт

Не позже, чем на третий год,

Оставив в сердце пару вмятин

И шрам, перед которым йод –

Бессилен... Как и врач-урод

С воловьей кровью на халате.

Туман на станции Козятин...

Здесь каждый проводник – хирург:

Он тянет сотни добрых рук

Ко всем, кто враг и даже друг,

Как бодхисаттва Умасвати, –

И этим размыкает круг

Разлук, привязок и апатий.

Туман на станции Козятин...

Вокзал укутав, Покрова

Измалывает в пыль слова.

Стучат колёса-жернова.

И поезд катит, катит, катит...

Разгадка жизни – не нова...

Туман на станции Козятин.

Елизавета РАДВАНСКАЯ

Родилась в Киеве. Училась в медицинском университете. Стихи пишет с раннего детства. Автор двух сборников поэзии и прозы. Лауреат международного конкурса малой прозы «Белая скрижаль – 2011». Печаталась в литературных журналах Киева и Петербурга, в поэтических сборниках.

Облепиховые губы

* * *

Под слоем пыли – хранишь тоску,

Как платья кукольного лоскут

На дне старинного сундука.

Под слоем пыли, под спудом лет,

С тех пор, как в детстве седой рассвет

Тебя заставил грустить слегка:

И ссора с другом, и двойка вдруг,

Ругают, падает всё из рук,

И смотришь в небо: туман, туман –

И одиночество – в первый раз –

Тебя под руку заводит в класс,

И краска слезла с оконных рам...

...Стихи приходят. Как снежный ком,

И всё вокруг тогда – кувырком,

Не бойся, если ты хочешь жить.

Пиши: и помни, что там, на дне –

Хранится нечто с приставкой «не-» –

Не разбуди его, пусть лежит –

Пока не вынырнул белый свет

Из чёрной пыли, из груза лет, –

Спасать – в который по счёту раз?..

Чужие ломятся снова в дверь,

А ты – хоть верь ему, хоть не верь –

Он есть. Он видит. Он здесь.

Он

Спас.

ДОМ

Я счастлива. Абсолютно. И не назло

Завистникам, пересудам, чужим грехам.

Мне в жизни, как будто в сказке, всегда везло

На детство, добро и странный талант к стихам.

Разрушенный мир в печали не убедит.

Ведь вид за окном – на небо и тополя.

И я – даже если больно – смогу идти,

Туда, где мой дом, где птицы над ним парят –

Мой дом – это город: пять улиц и три двора,

Каштан у балкона и старенький гастроном.

Как каждой лисице её дорога нора,

Так мне и моя – с распахнутым в жизнь окном.

А я бы – делилась радостью, но увы –

Не слышат меня отвергнутые собой.

Весна опьяняет запахами травы.

И мне ли – лечить под силу чужую боль?

Я видела, знаю: счастье – не где-то там,

А здесь и сегодня – вместе закат встречать,

Пить чай на балконе... Видишь: цветёт каштан.

И счастье – цветёт. И учит других прощать.

Татьяна ШОРОХОВА