Литературная Газета 6456 ( № 13 2014)

Павел Косяков, уроженец юга России, через всё своё творчество пронёс этот тёплый русский земной запах малой Родины. Он осознанно избегает любой книжности, торя свою поэтическую тропу среди родных литературных лесов и чащ, традиционно лишённых экзотики, но своей чуть суровой стройностью очищающих всех, кто в них попадает. Косяков - поэт большой работы, большой пристальности к слову, его интонация не спазматична, а уверенна и гармонична. Его влюб­лённость в Россию – это не экстатическое, а душеспасительное чувство, потеряв которое, он утратит часть себя. В свои зрелые лета Косяков не чужд ученичества, которое воспринимает как вечное стремление к недостижимому. Эпатаж, акцент на собственной избранности – это не для него. И это не антипоза, а часть его творческого мировидения. Косяков не избалован публикациями, вниманием критики. Уверен, что читателям "ЛГ" будет приятно открыть его стихи для себя. 

Недавний выпускник Литинститута Василий Попов среди поэтической молодёжи самый, пожалуй, яркий продолжатель почвеннической линии в литературе. Его тексты не по годам мастерски выверены, но техника не бросается в глаза, не мешает наслаждаться лёгким тоном, безыскусностью и чистотой высказанных чувств. Он оставляет в стихах надежду, что русский быт никогда не потеряет своей возвышенной патриархальности, что наивность – не есть недостаток в постиндустриальном обществе, а для того, чтобы написать хорошее 

стихотворение, совершенно не обязательно погружаться в череду новомодных изысков. Одна из первых публикаций Василия Попова была именно в «ЛГ» в 2008 году. С тех пор очень заметно, как он творчески возмужал и как не подвёл тех, кто возлагал на него надежды. 

Лирическая героиня Оксаны Чиповской – современная умная женщина. Умная без иронических допусков и отсылок на успешность и деловитость. Образный строй её стихов до предела исповедален. Но её искренность не надрывна – она словно отдаётся на волю бессмертного стихотворного ритма, будучи уверенной в том, что он подведёт её к счастью. В её «женской» лирике нет ни излишней сентиментальности, ни гендерного слома. Она не выдумывает своих переживаний, а делится ими с читателем. И делает это естественно и не навязчиво. Это для многих читательниц создаёт ощущения тайной солидарности, заставляет читать и перечитывать строки, ища в них рецепт для себя, а сердца мужчин провоцирует биться чуть живее и взволнованнее. В «ЛГ» её стихи публикуются впервые. 

Максим ЗАМШЕВ

Павел КОСЯКОВ

«Далёких становищ родня»

* * *

Крылата Русь. Куда ни глянь:

Под лебедями – Лебедянь,

Под журавлями – Журавлёво,

Под снегирями – Снегирёво[?]

Она сама, кружась над нами,

Всё машет белыми крылами,

Роняет скорбное перо

Не на погибель – на добро.

В одну всех нас скликает стаю…

Куда лететь?

…И я не знаю.

* * *

Гляжу со всеми смыслами,

Пропаренный, босой

На ту, что щами кислыми

Врачует мой постой.

То по воду кидается,

То веником шуршит.

Вздымается, качается

Её укромный быт.

А ночка под калиткою

Всё шепчет про своё.

Ажурной шито ниткою

Постельное бельё.

Пусть тает полуношная

На тумбочке свеча.

Мольба твоя истошная

Сгорает у плеча…

Усадит утром потчевать:

И водку, и рассол,

И всякого, и прочего

Навалит полный стол.

Почти женой законною,

Отряхивая сон,

За шторкою оконною

Пошепчет у икон.

Всё понимая, грешная,

Проводит вдоль села,

Где вдоволь безутешная

Рябина зацвела.

* * *

Весна. Пробуждение грядок.

Подснежников горсть в кулаке.

Да здравствует миропорядок

В травинке, в походке, в строке!

Отныне всё будет иначе:

И краски, и запах, и звук.

Да здравствуют все неудачи,

Удачами ставшие вдруг.

Мои северяне, южане,

Далёких становищ родня,

Да здравствуют все горожане,

Идущие мимо меня.

И чумы, и сакли, и срубы,

И лики святых по углам.

Да здравствуют сладкие губы,

Прижатые к сладким губам.

И голуби с крошками хлеба,

И клочья под ветром газет.

Да здравствует льющийся с неба,

Всех нас обнимающий свет!

ВОЛКИ НА ОЛЬХОНЕ

Талый снег на серой холке.

У метели в поводу

На Ольхон кочуют волки

По нефритовому льду.

Вновь матёрый хмурит брови,

Раздирает желваки.

Скорый привкус тёплой крови

Ломит острые клыки.

Спят беспечные отары,

Сбившись в кучи у кошар.

Полуночные кошмары

Табуны вгоняют в жар.

То-то будет, то-то грянет…

Кобели, поджав хвосты,

Лбами кроткими таранят

Пришлый след у борозды.

В избах лязгают затворы,

Забиваются пыжи.

Всё смиренней разговоры,

Всё мрачнее мужики.

Талый снег на серой холке.

У метели в поводу

На Ольхон кочуют волки

По нефритовому льду.

АРКАИМ

Седая степь. Прилипший к шее ворот.

Руины стен приводят в синий город,

Где камни, пробудившись ото сна,

Своих хозяев шепчут имена.

Они ушли. И плотно дверь прикрыли.

Их тени разбрелись по звёздной пыли

За сотни лет до гордой спеси Рима.

Седые звездочёты Аркаима…

О, светлые мои, мои предтечи!

Вселенский ветр колышет ваши речи,

Не знавшие предательств и обмана,

От северных морей до Индостана.

Василий ПОПОВ

«Небо высокое, синий простор»

* * *

А снегу, снегу намело

До самых окон.

В избе просторно и тепло,

И кот под боком.

На печке варежки лежат,

Унты и шапка.