Литературная Газета 6465 ( № 22 2014)

Нет, неслучайно Кострому называют душой России. Ведь именно в душе у каждого есть потаённый уголок, где живёт вера в чудо, вера в сказку. Так и Кострома… полюбилась Снегурочке Александра Николаевича Островского. В Костромской губернии находилось имение драматурга – Щелыково, ныне музей. А Снегурочка решила обосноваться в самой Костроме. Её друзья – фольклорные персонажи, без которых немыслима деревенская жизнь, построили ей терем. Ну а Снегурочка всех их пустила к себе жить. Да и любой желающий вне зависимости от возраста – желанный гость в её доме. Приходите, познакомьтесь лично с Котом Баюном, сказки его послушайте, с Домовым и Домовихой, со всевозможными Банниками, Болотницами и Шептунами.

Теги: история России , Кострома

Ярослав Мудрый, сын Владимира Святого

Трудно не заметить: для русской живописи история Отечества - тема важнейшая, центральная. Достаточно назвать два имени – Василий Суриков и Илья Репин. А ещё – Васнецовы, Ге, Семирадский, Верещагин, Рерих, Греков, Коржев... И ещё множество имён, известных и не очень.

Это наше богатство со школьных лет. В картинах, помещённых в школьных учебниках, мы видели лики Александра Невского и воинов на Куликовом поле, навсегда запоминали поступь Петра Великого и размашистый жест Ленина... Вместе с художниками постигали психологию исторического поступка. Без этих впечатлений невозможно себе представить летопись Отечества в нашем восприятии.

Традиция эта, к счастью, не стёрлась и в наше время. Потому мы решили на страницах "Настоящего прошлого" знакомить читателей с современными художниками, работающими в жанре исторической живописи. Взглянуть их глазами на историю Родины.

А начнём, как полагается, с древнейших времён. Князь Ярослав Владимирович, которого вы видите на картине Сайды Афониной, был сыном Владимира Святого, крестившего Русь. Здесь он молод, силён, полон великих замыслов и надежд. Скоро Киевская Русь достигнет вершины могущества и благосостояния – и князя Ярослава назовут Мудрым. Художник изобразила его стоящим на высоком холме, над рекой, с мечом на поясе. Он словно прислушивается к предгрозовому ветру, пытается предугадать, что несёт наступающее время... Так начинался XI век. Ярослав продолжал отцовскую миссию, крестил русские города, ему предстояло почти сорок лет править в Киеве.

Теги: Князь Ярослав Владимирович , Сайда Афонина

Из блокнота пропагандиста

Марина и Николай Сванидзе.  Исторические хроники с Николаем Сванидзе. 1913-1993. Шульженко, Василевский, Рокоссовский. – М.: Амфора, 2014. – 63 с. – 10 050 экз.

Мне нравится газета "Аргументы недели". С почтением пишут о советской державе, с болью – о судьбе науки и промышленности в современной России. И вот под знаменем именно этой газеты выходит серия книг «Исторические хроники». Совершенно иного толка сочинения. Издатели взяли на вооружение проверенный метод: газета помогает увеличивать тираж, а тираж служит пропаганде идей.

Автор Николай Сванидзе способен на многое. Но он известен тем, что свои тезисы никогда не аргументирует. Не портит аргументами беспримесную пропаганду. И в новых книгах маэстро верен себе, как и его соавтор и супруга в одном лице.

Цикл построен, как и телевизионные ленты Сванидзе: каждому году соответствует личность, некий замечательный человек. Идея подходящая для просветительской и в то же время занимательной серии: в каждой книге – три портрета, три судьбы, а через них преподносится история страны. Для 42-го вполне подходит Клавдия Шульженко, одна из любимых певиц фронтовиков, немало сделавшая для спасения блокадного Ленинграда. На 1943 год мы глядим глазами стратега – маршала Василевского. А 1944-й, год освобождения, связан с подвигами знаменитого маршала Рокоссовского.

Схема крепкая, на неё и нанизывается хроника ХХ века. Но вчитываешься и видишь всего-навсего текст для телесуфлёра, отрывистый подстрочник, рассчитанный на патетическую интонацию Сванидзе, вечно встревоженного торжеством коммунофашистской реакции в стране и занятого необходимостью её разоблачения.

Частенько автор ссылается на воспоминания актёров, писателей. Это важный источник, но для некритического цитирования он не подходит. Тем более что Сванидзе никогда не обращается к мемуарам, которые не вписываются в либерально-западническую картину мира. С политическими противниками наш «документалист» не миндальничает – либо в упор не видит, либо клеймит без жалости и разбора.