Литературная Газета 6466 ( № 23 2014)

Разговор получился глубоким и эмоциональным. Участники не ограничились обсуждением собственно концепции, говорили о наболевшем. Лев Айзерман с прискорбием заметил, что вся система ценностей русской классической литературы не имеет ничего общего с современными реалиями. Россия давно уже перестала быть литературоцентричной страной. Интернет разрушил культуру медленного чтения, лежащую в основе изучения литературы. «Есть вопросы, на которые мне сложно ответить. Например, возможно ли сочинение в эпоху интернета? Корпус текстов, на котором мы все воспитаны, уходит в прошлое. Как сделать так, чтобы ребята читали? В каком объёме и что?» - заметил Лев Соломонович. Его обеспокоенность поддержала Марина Кудимова , заместитель главного редактора «Литературной газеты»: «Будут ли читать «Войну и мир»? Это очень серьёзный вопрос. Речь идёт о перемене способа мышления, о клиповом сознании поколения, воспитанного на эсэмэсках – 160 знаков и на Твиттере – 140 знаков с пробелами».

Полемику вызвало выступление Ольги Брюхановой , учителя русского языка и литературы московской школы № 947. «Почему-то общество считает возможным сваливать именно на школу, на плечи учителя словесности всю ответственность за нравственное и духовное формирование личности ребёнка[?] И учитель остаётся практически один на один с этими проблемами. Почему не СМИ, не интернет, не политики, а именно школа?» Признавая загруженность учителя ненужной бумажной работой, участники обсуждения тем не менее обратили внимание на особую миссию учителя, который должен воспитать личность, человека русского мира. И то, что важнейшая задача ассоциируется прежде всего с учителями-словесниками, доказывает всё-таки литературоцентричность нашей страны.

Максим Замшев, писатель, координатор литературной премии имени Антона Дельвига, модератор клуба друзей «Литературной газеты», признался, что кризис филологического образования, о котором говорили практически все участники круглого стола, очень болезненно сказывается и на современных писателях. «Кто же будет читать писателей моего поколения, если не читают даже классику», – заявил он. Причину же сложившейся ситуации он видит в падении авторитета учителя: «Все мы знаем минусы советской идеологии, но есть и плюсы. Эта система подпитывала авторитет учителя. Учитель был проводником некой идеологии, что не мешало ему работать творчески и свободно. Но начиная с 1980-х годов всё начало меняться. Ученик приходил домой и ему говорили, что Фадеев пьяница и душегуб, а Шолохов – вор. Авторитет учителя начал расшатываться».

Сергей Зинин , профессор кафедры методики преподавания литературы МПГУ, председатель федеральной предметной комиссии ЕГЭ по литературе, констатировал, что государство в «лихие 1990-е» по сути «сдало» литературу. Не было осуществлено обещание добавить в новый базисный учебный план часы на литературу. Экзамен по литературе был выведен из разряда обязательных. И последний удар – потеря содержания предмета в новом Федеральном государственном образовательном стандарте. Нет содержания – нет предмета. «Сейчас нет национальной идеи, что сказывается на состоянии литературного образования. Когда враг стоял у стен Москвы, количество часов на литературу было максимальным – 6 часов в неделю! Чтобы спасти Отечество, нужно читать «Войну и мир» и другие произведения», – заключил Сергей Александрович. Профессор не согласился также с тем, что литература должна восприниматься как развлечение. Изу­чение литературы предполагает волевое усилие, нужно заставлять читать.

Наталья Кутейникова , профессор кафедры филологического образования МИОО, и Оксана Ганабова, учитель русского языка и литературы московского лицея № 1581, говорили о неоправданном засилье технологий на уроке. В то время как главному – художественным текстам, связывающим разные поколения, выделяется всё меньше места. Из-за нехватки времени художественный текст воспринимают как учебный.