Литературная Газета 6467 ( № 24 2014)

Литпрезентация

Презентацией альманаха «В Ружейном переулке», изданного в Москве Центральной государственной детской библиотекой им. А.П. Гайдара, закончился двадцатый учебный год в центре развития литературного творчества «Родная лира» Белгородской государственной библиотеки. В альманах вошли стихи и проза литературно одарённых ребят, которые занимаются в творческой лаборатории под руководством писателя Льва Яковлева. В числе авторов и 16 «лировцев» – школьников Белгорода.

Литутраты

В Барнауле на 96-м году жизни умер поэт и прозаик Марк Юдалевич, автор более 50 книг.

На 79-м году ушёл из жизни прозаик и драматург Эдуард Шульман.

Место встречи 19-25 июня

Дача на Покровке

Покровский бульвар, 16-18, стр.4

19 июня - поэзоконцерт Александра Вулыха, начало в 21.00.

Дом-музей Марины Цветаевой

Борисоглебский, 6

24 июня – литературный вечер "Эхо", посвящённый памяти Инны Лиснянской, начало в 18.00.

Дом русского зарубежья

Нижняя Радищевская, 2

25 июня – вечер песни и поэзии Натальи Черных, начало в 19.00.

«Всё, что званье солдата даёт»

22 июня - 73-я годовщина начала Великой Отечественной войны. С каждым годом всё меньше остаётся поэтов – свидетелей тех героических лет. Тем важнее помнить о них. "ЛГ" накануне грозной и незабываемой даты предоставляет слово москвичу Борису Дубровину

* * *

Шла дорога песком и щебнем

Сквозь колючки и тамариск[?]

Путь мой странный –

Старый учебник.

Воля.

Упорство.

Риск.

Не велела менять личины,

Облучила

Болью невзгод –

Жизнь

Меня тому научила,

Что в учебники

Не войдёт.

Камни Бреста

Незажившая рана

Погибших героев –

Обожжённой стены полоса

В длинных молниях шрамов

Глазами пробоин

Поколениям смотрят в глаза.

Над моим изголовьем

Темнеют ночами

Сквозь пространства и времени дым

Обагрённые кровью

И пламенем камни,

Одарённые духом живым.

Крепость

Он отдыхал немного,

Когда сознанье терял,

Полз самой краткой дорогой

Сквозь нескончаемый шквал.

То медленно, то рывками,

То замирая в камнях,

С раздробленными ногами –

Подтягиваясь на локтях.

И, чтоб пулемётчик мёртвый

Не был так одинок,

Около пулемёта

Рядом с убитым лёг,

Почувствовал взгляда цепкость

И верный наклон ствола…

Вот откуда Брестская крепость

Крепость свою брала.

* * *

Помню, в горы врубались

На тропке витой,

Ослеплённые брызгами льда…

Трудновато впервые

Досталось мне то,

Что давалось потом

Без труда.

И я понял,

Что мужество,

Сила и честь –

Всё, что званье солдата даёт,

Начинается

Кратким и собранным:

– Есть!

А кончается –

Грудью на дот!

Атланты

Когда гора ссутулилась устало

Под проливною

тяжестью дождя,

Казалось, мы поддерживали скалы,

Гуськом по горным тропам проходя.

Так сумрачно в нависнувшем ущелье,

Где луч скользнул по камню и зачах…

И мы несём не мокрые шинели,

А каменные глыбы на плечах.

Трофейный патефон

Мы словно всё постигли,

Мы знаем наизусть

Надтреснутой пластинки

Заигранную грусть:

На смертном новоселье

У мёртвого леска

Шляхетское веселье,

Шляхетская тоска.

Мазурка то затонет,

То всхлипнет и всплывёт.

В трофейном патефоне

Кончается завод.

И вновь мазурки шорох,

И вновь она пьянит,

И шпорою о шпору

Серебряно звенит.

И перед взводом русских,

Снежком запорошён,

Тоскует с польской грустью

Немецкий патефон.

О том, что вьюга будет,

Что не видать ни зги,

О том, что все мы люди

И всё-таки – враги.

Бабочка

Властвует орудие в развалинах,

И на нём

(Иль показалось мне)

Балериной

В пачке накрахмаленной

Бабочка порхает на броне.

Словно тонкой кистью нарисованный,

Контур обозначился едва:

На громаде

Чёрной

Бронированной

Крыльев обречённых

Кружева.

Вдруг снарядный ящик разрывается,

Гибнет всё…

Ни грома, ни огня.

В рыхлый дым,

Как в землю, зарывается

Конченая рваная броня.

И в небесном опустелом зеркале

Ни земли,

Ни города,

Ни вод…

Только

Над бронёю исковерканной

Бабочка

Бессмертная

Плывёт.

Четвёртая жизнь

Кровь мою,

Что мерцала на стали,

Кровь мою,

Что стучала в виски,

Санитарами

Ливни

Смывали,

Засыпали

Снега и пески.

И в бою

Штыковой круговерти,

Где мгновеньем

Судьба решена,

Я глазами встречался

Со смертью,

И глаза отводила

Она.

И, короткими днями

Не сытый,

Волю пробуя,

Как тетиву,

Дважды раненный,

Трижды убитый,

Я

Четвёртою жизнью

Живу.

Плач

То чуть дальше, то ближе

Ночью, точно спросонок,

Неожиданно слышу:

Где-то плачет ребёнок.

От подножия сопки

До казармы раскрытой

Нестихающий робкий

Плач души позабытой.

Мне спасти её надо,

Чтобы горя не стало.

Но толкуют солдаты:

«Это воют шакалы».

Успокоиться можно

Здесь, в песках погребённым…

Ну а может быть, всё же

Где-то плачет ребёнок?..

* * *

                            Александру Прорвичу

Запомнилось:

В санбате до ковша

Не дотянусь –

Отказывало тело.

И, на свиданье с вечностью спеша,

Чуть засыпал –

Лукавая душа