Литературная Газета 6476 ( № 34 2014)

За сутки с небольшим она прочитана от корки до корки. Святослав Юрьевич в очередной раз показал себя профессионалом, написав биографию так, что от неё невозможно оторваться. Внимательно изучая ЖЗЛ «Василий Шульгин», вдумчивый читатель шаг за шагом как бы погружается в несколько великих эпох – от времени Императора-Освободителя Александра II до неплохо знакомых многим дней позднего Брежнева. Единственное по-настоящему связующее звено между ними – жизнь героя книги.

В аннотации указано: «Василий Шульгин вошёл в историю как фигура крайне противоречивая. И вместе с тем это был типичный представитель русской имперской элиты начала XX века». С такой формулировкой не поспоришь, особенно останавливая внимание на первой и второй главах книги. Наш герой – сын профессора-историка Виталия Яковлевича Шульгина. Однако отец ушёл из жизни, когда мальчику не было и года... А в пять с небольшим будущий последний символ империи потерял и родную мать. В определённой степени ему повезло с отчимом – знаменитый учёный-экономист Дмитрий Иванович Пихно не только не бросил пасынка на произвол судьбы, но и во многом воспитал Шульгина-политика. Поэтому то, что называется полным сиротством, Василий Витальевич если и ощущал, то не в полной мере. Отчим поддерживал увлечение молодого человека историей, и к окончанию учёбы в университете купил ему «у какого-то разорившегося волынского помещика в городе Гоща большую библиотеку исторических раритетов». Читать Шульгин обожал и с удовольствием делал это до глубокой старости.

Святослав Рыбас приводит немало любопытных фактов, связанных с личностью Шульгина. В частности, прямо указывается на то, что замысел двухтомника А.И. Солженицына «Двести лет вместе. 1795–1995» изначально возник «явно не без подсказки Шульгина». Отдельной канвой рассматривается составление манифеста об отречении императора Николая II. Обращается внимание на контрассигнацию бланков графом Фредериксом, замеченную историком Андреем Разумовым, оставляя вопрос: было ли в действительности добровольное отречение? И ответ на него: скорее всего, всё-таки было, в противном случае Николаю II не пытались бы сохранить жизнь и тем более отправить в Англию...

Шульгин в конце 1910-х тоже пережил немало перипетий: гибель старшего сына, вынужденный уход в подполье, бегство... 1920-е стали самыми плодовитыми в литературном плане, но многие труды, написанные в то время, становятся известными только сейчас... В 1930-м он отходит от политики, начиная читать лекции в Югославии... В 1944 году его задерживает военная контрразведка Смерш, через три года он получает четвертьвековой срок тюремного заключения... Освобождаясь по амнистии в 1956-м, безрезультатно добивается встречи с сыном, живущим за границей, получая ответ – «Нецелесообразно». Цель достигнута, но спустя уже многие годы... Активная переписка с близкими, участие в фильме «Перед судом истории» – на СВОИХ условиях – всё это придавало ему сил, делая живой легендой. Тем неожиданнее оказался его уход 15 февраля 1976 года... Словно растворился в небытии последний осколок империи...

Обо всём этом и многом другом необычайно живо повествует новый труд Святослава Рыбаса. Книга для каждого, кто знает, понимает, ценит историю нашей страны, задумывается о выводах, которые можно из неё сделать.

Теги: Святослав Рыбас , Василий Шульгин: судьба русского националиста

«Не на «Ту» и не в такси...»

 Леонид Шинкарев. Старая рында. Из путешествий Евгения Евтушенко  и его спутников по семи рекам Сибири, и не только[?]- М.: Собрание, 2014. – 400 с. – 800 экз.

У новой книги Леонида Шинкарева "Старая рында" есть подзаголовок – «Из путешествий Евгения Евтушенко и его спутников по семи рекам Сибири, и не только». Сегодня мало кому известно, что в 1960–1980 годы поэт регулярно с друзьями ходил в плавания, иногда рискованные, по Лене, Витиму, Вилюю, Алдану с Унгрой, Колыме, Селенге... Команда сплавлялась с верховьев этих рек до устья месяц-полтора на карбасах, ими самими построенных. Иногда путешествия совершались на моторных лодках.

Давние читатели «Литературной газеты» могут помнить о плаваниях Евгения Евтушенко с Юрием Казаковым по Печоре и по Карскому морю на шхуне «Моряна». Там писатели были гостями экипажа зверобойного судна, а тут близкие друг другу люди, профессионально никак с мореплаванием не связанные, сами отправились по реке Лене – 4,5 тысячи километров! – до Ледовитого океана.

«Не на «Ту» и не в такси, но дотянем до Тикси» – эти строки поэта, начертанные на корме карбаса «Микешкин», полтора месяца сопровождали команду. А в Тикси, как пишет автор, когда деревянный карбас прошёл морем Лаптевых вблизи льдов, Евтушенко впервые в жизни с радостью внёс в свои стихи исправление: на виду у встречавших их полярников исправив «дотянем» на «дотянули»!