Литературная Газета 6485 ( № 43-44 2014)

Я радуюсь тому, что вовремя ушла из театральной критики, и удивляюсь тому, насколько вовремя наше поколение в неё вступило. Лет двенадцать занималась только этим. Была, в общем-то, очень «распальцованным» критиком, говорю без ложной скромности – номером один в последние годы практики, пока не надоело. Но вдруг поняла, что обедняю свою жизнь, лишаю себя массы возможностей – и творческих, и карьерных. При этом точно могу сказать: в театрах нас ждали. Волновались, что завтра напишем. Это старшее поколение могло позволить себе месяц вымучивать рецензию, а мы работали в ежедневной прессе: вечером – премьера, наутро – текст. Друг друга не любили, были такие волчары, конкуренты. У кого завтра материал выйдет лучше – в «Известиях», «Коммерсанте», ещё где-то... Театры сталкивали нас, потом долго обсуждали, ревновали, завлиты звонили... А сейчас что происходит? Ну, кто-то что-то написал. Ну, вывесили на доску. Ну, актёр, пробегая мимо, глянул в полглаза... Интерес к критике пропал. А вы говорите – специальные издания… Не только в театре, вообще в искусстве, теперь это две параллельные реальности – те, кто производит культурный продукт, и те, кто его оценивает. Может быть, поэтому среди молодых критиков нет ярких имён. Мы фактически закрыли тему. Нет нового Должанского, Давыдовой, Заславского – как бы мы друг к другу ни относились, на нашем поколении критика заканчивается.

– Ямпольской новой тоже нет.

– Второй нет. Новая есть – появилась несколько лет назад. Придя в «Известия» – уже по второму кругу – и возглавив там отдел культуры, я стала интересоваться, какова посещаемость на сайте театральных материалов. И поняла: нас никто не читает. В рамках арифметической погрешности. Мы плещемся в своём мирке, считаем себя пупами земли, а это крохотный аквариум. Вокруг Мировой океан, а здесь гуппи радуется, что написала рецензию лучше вуалехвостки... Я видела пожилых критиков, которые еле-еле приходили в театр, доставали ручку, блокнот... Ужаснулась и спросила себя: ты хочешь вот так закончить свою жизнь? Приволакиваться немощной в театр, который ты, наверное, уже ненавидишь. Как сказал один человек, критик – это Золушка, которой каждый вечер приходится ездить на бал. В общем, я поняла: если хочу что-то полезное сделать в жизни, страницу театральной критики надо перевернуть…

– И вот уже три года возглавляете пророссийское общественно-политическое издание – газету «Культура». Каков промежуточный итог в канун юбилея?

– 12 декабря будет ровно три года, как мы – новый главный инвестор и я – зашли в это здание на Новослободской улице. Из этого времени примерно года полтора – тяжелейшая пахота, черновая работа, не поднимая головы, практически не выходя из редакции. Я не могла позволить себе отдохнуть, была издёрганная, уставшая. И ребята мои были издёрганными и уставшими. А тут ещё капитальный ремонт... Мы ведь не просто вытащили из небытия газету, которая благополучно умерла за месяц до нашего прихода. Здесь были не только духовные, но и материальные руины: из рассохшихся окон дул ледяной ветер, коридоры завалены бумагами, всё прокуренное, грязное. Компьютеры стояли такие – я и не подозревала о существовании подобных моделей, какие-то дедушки компьютерные. Всё начинали с нуля, всё на коленках. 20 января 2012-го вышел первый номер, сделанный на двух-трёх новых компьютерах, на тех же коленках, среди окружающего ужаса и кошмара: тут воду прорвало, тут лифт не работает... Борясь с бытом и нездоровыми рецидивами в прежнем коллективе и постепенно меняя его на новый, мы пытались понять, какую газету хотим делать. А ближе к концу второго года произошёл приятный перелом. Коллектив уже был сформирован, появилась возможность кое-что переложить на другие плечи. Хотя я по-прежнему вычитываю в каждом номере каждую строчку, контролирую абсолютно всё. Не было ни единого номера, в котором бы хоть один текст – вплоть до новостей и рекламы – прошёл мимо меня. На сайт, в бумагу: ОТК – это я. Но тем не менее сформировался состав заместителей, сложился журналистский коллектив, жить стало значительно красивее, чище и...

– И веселее.