Литературная Газета 6485 ( № 43-44 2014)

в какую страну, где нас забыли все,

в густой траве, на речной золотой косе.

ЛИШНИЕ СЛОВА

Хрусталь рассыпался,

окно звенело солнечною пылью.

Верлен задумался.

В глазах бежали мальчики по льду.

Мы толковали толокно,

крепили крашеные крылья,

когда чудовищный казах играл степную чехарду.

Принять чужие ордена

готовим дыры на груди мы.

Налей ещё, как больно спать,

но жить становится больней.

Такая мёртвая страна,

а мы остались невредимы.

Надменна выспренняя стать

великовозрастных камней.

Такая бронзовая тьма,

что бьёт клюка промокший воздух.

Не жди меня теперь уже,

закройся, выброси ключи.

Мерцают окнами дома,

как нарисованные звёзды,

и что-то говорит душе язык оплавленной свечи.

* * *

Мы живём в Мезозое, и наши шаги сочтены.

Наши панцири стали мягчеть парниковым загаром.

Мы своей не узнаем чудовищной величины,

если время, не став молодым, остановится старым.

И когда разглядеть нипочём не удастся лица,

прижимаем луны ослепительно звонкую линзу,

растворяя ключом, чтоб ловила генома пыльца

умирающей скважины тёплую влажную брынзу.

Мы живём на рассвете, когда раскалённый неон

уплывает обратно в стеклянные серые трубы.

Поднимается ветер, ты ловишь его, окрылён,

горизонта целуя холодные сжатые губы.

Мезозой наступил, над душой нависает ледник.

Посмотри на себя. Ты такого же точно боялся.

Динозавры в душе, мы идём наизусть, напрямик,

зарывая в песок бесполезные хрупкие яйца.

Борис КУШНЕР

Родился в г. Красноуральске Свердловской области. С 1989 года живёт в США. Профессор математики Питтс­бургского университета. Стихи, переводы и эссе публиковались в Израиле, США, Германии, России, на Украине и в Белоруссии. Автор книг стихотворений «Стихи и переводы», «Причина печали», «Бессонница Солнца», «Иней времени», «Эхо эпохи», «Причал вечности», «Контрапункты» (совместно с В. Зубаревой и Б. Кокотовым).

Живёт в Питтсбурге.

Вот уже и осень за углом

OBITER DICTUM

Ты шепнула мимоходом,

Я едва успел вздохнуть:

«Жду Тебя за Дальним Бродом,

Там, где тонок Млечный Путь»...

Шереметьево гудело

В круглосуточном бреду... –

Ты едва шепнуть успела –

«Я за Дальним Бродом жду»...

Солнце – каплею опало,

А над ним – аэроплан... –

Ты исчезла, Ты пропала

В черноте зазвёздных стран...

Но с тех пор я спать не в силах –

Жду, когда придёт черёд

Где-то в звёздных Фермопилах

Пересечь Твой Дальний Брод...

* * *

Отправленья на экране,

Шляпы, зонтики, плащи... –

В станционном ресторане

Шницель, суточные щи...

Скатерть в старых винных пятнах,

Заскорузлый хлеб ржаной –

Разговор не из приятных

У соседей за спиной.

Время жалкому досугу,

Время следствиям причин –

Мы глядим в глаза друг другу

И молчим, молчим, молчим.

И ещё с Тобою весь я,

Но, как это повелось,

Грянет голос с поднебесья –

И дороги наши – врозь.

* * *

В одном окне Луна ушла,

В другом восстало Солнце –

Взлетает, падает Душа

И парусом несётся

В тот океан, что из окон,

В бездонной сини пенье,

Где царствует один Закон –

Любви и тяготенья.

* * *

Вот уже и осень за углом,

Призраки распада в небе голом, –

И звучит Печаль моим глаголом,

Что ещё вчера звенел щеглом.

Щёголь-клён пока во всём зелёном,

Но уже желтеет тленья нить –

Миг вздохнёт, и этим гордым клёнам

Лето вместе с нами хоронить.

Не подставить времени ладони,

Бесполезны шёпоты имён –

Мчатся дни, как огненные кони,

И уносят за черту времён.

* * *

До излёта взора

Чайки над водой,

Солнце ремажора,

Моцарт молодой.

Над волненьем рощи

Пенные поля –

В небесах Настройщик

Тихо тронул «ля»...

Теги: Поэзия Соединённых штатов Америки

Жизнь ради людей

Фото: ИТАР-ТАСС

Она осиротила многих. Самых разных людей. Своего крестника Олежку, которого спасала от родовой травмы заботами и повседневным вниманием. Ещё несколько десятков крестников и крестниц, матери несли их ей отовсюду. Отслеживала всех. Слегка сердилась, когда крёстные дети надолго исчезали. Посылала им подарки к дням рождения.

В домах престарелых тоже глубокий траур. Там помнят её частые приезды с подарками и неподдельным вниманием к нуждам каждого пожилого человека. Кто теперь так искренне, щедро и адресно позаботится о них?

Вокруг неё был огромный мир друзей, уверенных в её неизменном желании всегда и во всём быть им полезной. Каково им теперь?

Она была окружена подругами всех возрастов и разных социальных групп. Все они сегодня плачут о себе.

Она была настоящая красавица. Возраст оказывался невластным над нею. Никакие ухищрения были не нужны лицу, исполненному безграничной доброты и сияющему чуть ли не небесным светом.

Она своим уходом из жизни нанесла непоправимый удар сотрудникам, работавшим с нею долгие годы. Они шли за нею из одного учреждение в другое, хотя она редко меняла место работы, шли, не задумываясь о благах. Она всегда участвовала в их проблемах, радовалась и печалилась обо всём, что случалось с ними, создавала семью в коллективе.

Она обнимала Москву, любившую её творческие замыслы, талантливые идеи, вдохновенные выдумки.

Она смело шла навстречу людям, нуждающимся в её помощи. Ей мог дозвониться простой человек.

Она была естественна и тепла, как солнце, неслучайно её любимым цветком был подсолнух.