Литературная Газета 6488 ( № 47 2014)

Теги: Борис ЩЕГЛОВ

Паломник из Кералы

О.Н. В. Куруп.  Одно солнце Одно небо Одна земля / Переводы А .Ануфриева. - М.: ООО "Дак-Дизайн продакшн", 2014. Выпущено Благотворительным детским фондом ROY International Children`s Mission.Тираж распространяется бесплатно, передаётся библиотекам при содействии «Общества культурного и делового сотрудничества с Индией».

Отчего-то вспоминается тургеневский сюжет: русский читает немцу стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье[?]», и немец, не знающий языков, принимает стихи по мелодичному звуку за итальянские… Дело в том, что некоторые произведения, вошедшие в эту книгу, мне пришлось по ходу литературного вечера в нашем «Обществе культурного и делового сотрудничества с Индией» услышать на языке подлинника и в авторском чтении. Этот язык малаялам, один из великих языков Южной Индии, в нашей стране знают, видимо, лишь несколько лингвистов. Между тем О.Н.В. Куруп (в сборнике даются инициалы, ибо тамошние развёрнутые собственные имена трудны для нашего запоминания: Оттапллаккал Нилакантан Велю Куруп) является живым классиком литературы на малаялам.

И я лично могу поручиться в справедливости слов видного индийского драматурга и критика Кришны Пиллая, заявившего, что поэзия Курупа «несёт в себе редкую величественность и богата многозвучием». Всех слышавших декламацию изумляло именно гармоническое многозвучие, сливавшееся с виртуозной стихотворной техникой.

Читал Куруп и переводы с русского. Например, перевод пушкинского «Я вас любил, любовь ещё быть может…». В переложении на малаялам вышло из восьмистишия восемнадцать строк – и так в этом деле случается, но звуки всё равно были чарующими. Таких очарований, такой виртуозности, конечно, трудно добиться русскому переводчику (хотя желательно всё же, чтобы рифмованные стихи хотя бы не передавались белым стихом). Всё-таки эта чужеземная лирика живёт не одной только музыкой, и в текстах переводов порою поблёскивают крупицы поэтических мыслей.

Малаялам, распространённый в штате Керала и на Лаккадивских островах, принадлежит к наречиям дравидийским, стоящим несколько особняком и пребывающим лишь в соседстве с арийскими языками Индостана. Но необъятная Индия духовно едина, и малаяламская словесность с давних пор принимает общее наследие. Язык насыщен заимствованиями из санскрита (на котором тысячу лет назад и писали первые малабарские авторы). Литература эта прямо связана с великими эпосами «Махабхарата» и «Рамаяна». И утвердившееся в родной словесности творчество Курупа, как и творчество его прямых учителей и учеников, разумеется, стоит на том же нерушимом фундаменте. Но сверх того ощутима ещё и личная, выстраданная, выношенная связь поэта из Кералы с гениальными предшественниками: в этих стихах вдруг возникает напряжённый драматизм Калидасы или слышатся интонации пронзительного философствования Кабира…

Куруп – очень социальный и близкий к народной жизни поэт, из стихов которого мы узнаём немало о буднях его соотечественников. Хотя бы о том, что после сбора урожая на огуречных полях Малабара происходят театрализованные действа, именуемые «огуречными пьесами». Или о чудесном обычае класть на язык новорождённому щепотку пасты вайамп (пряной травки с мёдом). Это всё – бытовое, обыденное. Но сердце того, кто влюблён в Индию, затрепещет и от вечно возобновляющегося в индийской лирике разговора об участи сгинувшего Удджайна, о судьбе её исчезнувших городов и целых цивилизаций…

Но вместе с тем индийский поэт – высокообразованный гражданин мира, впитавший лучшее во всемирной культуре и чуткий к язвам цивилизации нынешней. В его стихах присутствуют не только индуистские и буддистские мотивы, но и порою эллинистические и даже исламские. Замечательны какой-то пленительной ясностью библейско-евангельские. Например в стихотворении, посвящённом плодам дерева амла (нелли):

«Когда Создателю сказали в Кане, что нет вина для свадебного пира, в вино Он тотчас воду обратил, и радость Девы пролилась слезами… И там, где слёзы падали на землю, взросла нелли, чьи ягоды похожи на чистые стеклянные снежинки! Они кислы на вкус. Я съел одну, и вот – о чудо! Сладость обретя, вода в вино внезапно превратилась».