Литературная Газета 6488 ( № 47 2014)

Ещё тогда в одном из интервью я говорил, что рассматриваю этот вечер, этот спектакль как эксперимент. Приживётся он – хорошо. Нет – это всё равно важно для всей труппы. Нужно пробовать новое. Жизнь артиста балета очень короткая. 20 лет – и всё! Успел что-нибудь сделать за эти годы – прекрасно, нет – уже не сделаешь. Надо было дать возможность артистам поработать в другой пластике, с другими балетмейстерами. Я приглашал Брянцева, Васильева, Лавровского – тех людей, которые были лидерами в хореографии. К сожалению, не все отозвались. Конечно, в общую концепцию Большого театра «Последнее танго» не очень вписывалось, тем более что не было живого звука. Возвращаясь сейчас к этому спектаклю, понимаю, что он как раз очень подходит для сцены «Русского балета».

– Что нового вы привнесли в постановку, есть ли принципиальные отличия от предыдущей версии?

– Прошла целая балетная жизнь. Естественно, другие исполнители, новые элементы, краски, эмоции, другое понимание образов и ощущений, и пластика другая. В то время, когда я ставил этот спектакль в 1996 году, многие танцоры не чувствовали своего тела, как сейчас. В хореографии за прошедшие годы тоже произошли изменения, в Московской государственной академии хореографии теперь преподают современный танец. Используя всё это, я восстановил спектакль для «Русского балета». В основе хореографии – сочетание классической и современной танцевальной лексики. Вместе с каждым артистом мы прорабатывали психологический образ героев, воплощая эмоциональные нюансы, внутренний мир человека, современный пульс, нерв в созвучных нашему времени танцевальных формах, в выразительной пластике.

Естественно, для новой редакции «Последнего танго» использовано и новое сценическое оформление с использованием современных видео­технологий.

Главные партии исполняют ведущие солисты труппы, лауреаты международных конкурсов артистов балета Анна Щербакова, Владимир Минеев, Анастасия Баранова, Дмитрий Котермин, Антон Гейкер, Ярослав Синицин.

– Спектакль войдёт в репертуар?

– Да, конечно. Но как часто будет идти, сказать не могу. Существует социальный заказ – люди хотят видеть «Лебединое озеро». Сколько существует наш театр, столько мы танцуем этот балет. Уже артистам тяжело танцевать одно и то же, но, что делать, зритель требует. Да и за рубежом, куда мы часто выезжаем на гастроли, наибольшей популярностью пользуется классика. Сколько бы мы ни выступали, например, в Германии, в этом году 27-й раз поедем, – всё равно просят привезти «Лебединое озеро».

Фото: Михаил ЛОГВИНОВ

– А «Последнее танго» планируете вывозить на гастроли?

– Да, большой интерес к этому спектаклю уже проявили в Китае, мы нашему импресарио показали видеозапись спектакля, поставленного ещё в Большом театре, где танцевали известные мастера: Надежда Грачёва, Марк Перетокин, Сергей Филин. Из Греции ещё до премьеры пошли заявки на «Последнее танго». Ждут спектакль и в Крыму, где мы недавно были на гастролях, хотя там хотелось сначала зрителя познакомить со всеми нашими классическими постановками. Думаю, в смысле жизни на сцене у этого спектакля всё будет нормально. Все знают, что у нас театр качества. Если «Лебединое озеро» – так настоящее, а не сокращённый вариант, который в последнее время маленькие балетные труппы представляют по миру. Все спектакли из классического наследия, которые мы танцуем, созданы в оригинальной версии, так как и должно быть. Всегда для постановки брали лучшие образцы.

Но сказать, что современная хореография для нашего театра абсолютное новшество, нельзя. Мы в своё время начинали как раз с современной хореографии, когда я взял руководство балетным коллективом в Московской областной филармонии. Мне предложили возглавить этот коллектив его руководитель Ирина Викторовна Тихомирнова и её супруг Асаф Михайлович Мессерер. Ирина Викторовна заболела, ей нужен был преемник. В то время я много гастролировал, танцевал с Надеждой Павловой. Долго думал, прежде чем решился. Сначала наш ансамбль назывался «Московский балет». Когда мы сделали первый свой большой спектакль «Лебединое озеро», тогда взяли название «Русский балет». Решили восстановить русскую классику в подлиннике – и сделали это. В нашем репертуаре сейчас всё классическое наследие практически есть, кроме, может быть, «Баядерки», поскольку для неё нужна очень большая сцена, а мы на таких мало выступаем.

– Будут ли ещё премьеры в новом сезоне?