Литературная Газета, 6494 (№ 03-04/2015)

Безжалостно-иронично прописано в романе умирание жены Цахилганова на фоне уже умершей любви людей друг к другу. Да, в мире романа отсутствует человеческая любовь, люди отвратительны, беспощадны друг к другу. Но задумаемся, есть ли мир «5/4 накануне тишины» – реальный мир. Нет. Скорее – это мир внутри головы Цахилганова, индивидуальное Чистилище, сквозь которое он должен пройти. Причём неважно – попадёт он потом в ад или рай. Важно, что чистилища не избежать. Любовь умерла или умирает. Значит – она не может быть решением проблемы, она за скобками, вовне, активной силой не является. Здесь – крайне замысловатая полемика с христианством. По Галактионовой, великому грешнику любовь в чистой её форме недоступна. Даже молитву осквернит он, произнеся. Что же делать? В романе даётся оригинальное решение. Если тебе уже недоступна сама любовь, сделай её – как идею – предметом служения. Привыкший к мирским наслаждениям Цахилганов много дней не покидает палату, сидит возле больной жены. Аскеза, самопожертвование – не средство, но путь. Сознание героя расслаивается именно в реанимационной палате, где умирает Любовь. Появляется Цахилганов внешний, светлая сторона обычного Цахилганова. И через общение с этой своей светлой стороной – надо сказать, шизоидное, бредовое общение – приводит к нахождению возможного выхода. И, когда выход найден и начинается прямое действие – пусть тоже происходящее в бредовом видении, – субличности сливаются в некое гармоничное целое.

Вернёмся к разговору о книге в целом. Помимо романа, датированного 2004 годом и в своё время достаточно нашумевшего, в неё входят рассказ «Adagio» (1982), повесть «Это был Шулмусы» (1992) и очерк «Мятежная лампада века. К 180-летию со дня рождения Л.Н. Толстого» (2008). Что любопытно: эти произведения связаны с романом достаточно интересным образом. В рассказе проделана интересная композиционная работа, эксперимент с музыкальной формой в литературе. В повести находим своеобразное предчувствие будущего стиля Галактионовой, ощущается, как и в «5/4 накануне тишины», влияние Айтматова. Очерк развивает, по сути, главную идею романа – рассматривает историческую, поколенческую ответственность – но уже в жанре журналистики. В целом – после прочтения книги – чувствуешь себя так, будто пережил что-то большое, заставившее переосмыслить отношение ко многим вещам. Надо сказать, редкая книга даёт такой уровень погружения. Несколько дней, проведённых с «Восстанием праха», могут стать ценным опытом даже для бывалого читателя.

Иван КУПРЕЯНОВ

Теги: Вера Галактионова , Собрание сочинений в трёх томах

Пятикнижие № 3-4

ПРОЗА

Николай Дежнев. Канатоходец. Записки городского сумасшедшего: Роман. - М.: Текст, 2014. – 352 с. – 2000 экз.

В послесловии от издателя говорится: "если бы в литературе существовал жанр «игра ума", роман «Канатоходец» был бы блестящим его образцом». И с этим нельзя не согласиться, поскольку книга действительно сложная, многогранная, требующая вдумчивого чтения и серьёзного анализа. Это тот случай, когда от читателя нужно не просто внимание, но некоторое даже «сотрудничество» с автором. Ведь в предисловии сказано, что роман имеет целый ряд недоговорённостей, а также отсылок к другим романам Николая Дежнева. Но что характерно – даже обойдясь без этих отсылок, можно понять внутренний мир главного героя, писателя, стремящегося найти себя в этом безумном-безумном-безумном мире. Вечная тема, к которой обращались сотни и тысячи авторов. Дежнев, однако, взявшись за неё, сумел сказать нечто новое. Во всяком случае, не повторить мысли, высказанные до него. А это очень сложная задача. 

ПОЭЗИЯ

Наталия Елизарова. Черта. ЦРТА / Перевод на сербский Вера Хорват, перевод на болгарский Валентина Радинска. – Сербия, Смедерево: АРКА (библиотека «Логос Светови»), – 2014. – 120 с.– 500 экз.

Книга московской поэтессы Наталии Елизаровой – необычная книга. Она издана сразу на трёх языках – русском, болгарском («Черта») и сербском («ЦРТА») и даже названия подчёркивают, насколько близки эти родственные языки друг другу. Русская поэтическая треть этой книги стихов показывает, насколько лиричны стихи Наталии Елизаровой:

Милый, ты станешь веточкой, станешь древом.

Ты отболишь в прозрачных моих сосудах.

Ты утечёшь по венам моим, по венам,

Нервная в пальцах дрожь, уроню посуду.

Ссудят ещё мне годы, ещё любови,

Я заплачу" стихами, сорванным горлом.

Детские страхи отплачу и слёзы вдовьи,