Литературная Газета 6495 ( № 16 2015)

– Это так. Но я люблю тщательно работать с оркестром, а на это уходит много времени. У меня есть ученики, за развитием которых я внимательно слежу. Наконец, самому тоже надо готовиться. А бывает так: других учишь, а сам[?] Если не «чистить пёрышки» – можно остановиться в развитии. Всё же надеюсь закончить книгу, которую пишу уже много лет. С другой стороны – куда спешить? Зрелый человек сможет дать следующим поколениям более мудрые советы.

– Вы всегда выступали поборником и защитником большой музыки. Скажите, приходилось ли в этом благородном служении в чём-то переступать через себя?

– Приятно чувствовать себя независимым, без оглядки высказывать своё мнение и делать то, в чём убеждён. Но иногда бывает поздно возражать. Так случилось со мной в будапештской опере, где я 30 лет работал с большим энтузиазмом и считался специалистом по Вагнеру. Как только объявили о постановке «Лоэнгрина», я немедленно приступил к работе. Было любопытно: что сделает приглашённый из Байройта режиссёр, праправнучка композитора – Катарина Вагнер? Предыдущие вагнеровские оперы шли в традициях времён Отто Клемперера. Было приятно, дирижируя «Шелест леса», поднять голову от партитуры и увидеть на сцене таинственный лес, а не стол с приставленными к нему кривыми стульями. Я – убеждённый консерватор в опере и меня устраивал взгляд театра на классическое наследие. Не всем же быть экспериментаторами! Кто-то ведь должен защищать хорошее старое? Кстати, это и есть один из принципов нормального функционирования демократического общества.

Всё было хорошо до того момента, пока я не увидел декорации, костюмы и до меня не дошёл смысл, который вкладывался в музыку и текст. Оказалось, что все участники спектакля одеты в пиджачные костюмы. Главные персонажи: Лоэнгрин и Тельрамунд – члены парламента от разных партий, борющиеся друг с другом за мандат, а заглавный герой в финале оперы вместо отплытия на Лебеде улетает на самолёте компании «Малев». Страшно подумать: не по этой ли причине она обанкротилась? Уверен, что если бы прапрадедушка узнал, что его праправнучка сотворит с его любимым героем, он бы её отшлёпал. Протестовать было поздно. Сам виноват, что согласился! Пришлось успокаивать себя: русский дирижёр, приглашён в венгерский театр дирижировать немецкую оперу. В конце концов это не так уж беспринципно с моей стороны. Музыка-то прекрасная! На сцену (чтобы не расстраиваться!) можно было не смотреть, за исключением моментов, когда это необходимо «по работе», показывая вступления солистам или хору. Словом, я как-то пережил это недоразумение. Тем более что спектакль в таком виде не прижился и быстро был снят с репертуара.

Но чуть позже театр предложил мне поставить новую версию «Онегина». Будучи «битым», я потребовал показать мне макет, который оказался криво подвешенной в виде качелей платформой, по которой должны были передвигаться поющие персонажи оперы. Пришлось отказаться, ведь это был уже другой расклад: русский дирижёр ставит русскую оперу! Что подумает любящая меня публика? Что вот этот самый цирк и есть настоящая русская опера?!.. Так прервались мои контакты с венгерским оперным театром…

– Вагнер – «ваш» композитор. Известно, что он обладал особым художественным талантом – сам писал либретто для своих опер. Как вам кажется, опера «Тангейзер», существующая в рамках мировосприятия композитора, его философии и эстетики, может потерять в музыкальном воплощении от переделки сюжета?

– Трудно ответить на этот вопрос, не слыша и не видя результат переделки. Определённо можно сказать одно: это будет уже совершенно другой спектакль. Но лучше меня на этот вопрос уже ответил Джузеппе Верди: «Если оперы не могут быть исполнены во всей их неприкосновенности – так, как они задуманы композитором, – лучше не исполнять их совсем».

– Сейчас много говорят о «Тангейзере»…