Литературная Газета 6495 ( № 19 2015)

Может, дело в том, что его поддержание требует финансирования?

Наиболее авторитетные научные издания классики у нас по-прежнему готовят государственные НИИ; такого рода вещи затратны, хоть и не слишком, и общество не проявляет готовности на них тратиться; деньги по-прежнему даёт государство, но гораздо меньше, чем раньше.

А денег требует не только тиражирование или такие очевидные формы предтиражной подготовки, как работа корректора. Но при любой степени аскетизма и личного энтузиазма без некоторых профессиональных расходов, расходов на само дело , текстолог обойтись не может никак. Вот, например, вы сотрудник ИРЛИ, живёте в Питере, при этом должны подготовить критическое издание, скажем, Полонского, архив же Полонского – большой! – находится в Москве, в Российском государственном архиве литературы и искусства; вам надо ехать в Москву, и довольно надолго, вам надо бы сделать копии документов, а архив хоть и государственное учреждение, но за копии, нужные для выполнения государственного же заказа, но закреплённого за другим учреждением, берёт существенные деньги. Расходы такого рода не компенсируются почти никогда, служебное дело требует от весьма небогатого исследователя личных трат, в сущности, меценатских; сил и времени не по назначению тратится много.

Иногда возникают потребности более сложной природы. Так, например, при подготовке текстов Гоголя литературовед – и это стало вполне очевидно только на современном уровне развития науки – не может обойтись без консультаций историка языка, а в смете консультации лингвиста, несмотря на все модные разговоры о меж­дисциплинарности, не предусмотрены…

Из сказанного ясно, что подготовка научного издания финансируется неадекватно не только потому что денег мало, но и потому, что для тех, кто принимает финансовые решения, не вполне понятно, что и зачем надо делать.

Отказавшись от идеологического, да и почти от всякого другого контроля, государство в последнее время стало требовать от работника бюрократических отчётов, даже более настойчиво и причудливо, чем раньше: в нашем случае от учёных требуют сведений о публикациях. И вот тут выяснилось, что теперешнее начальство плохо представляет себе, в чём состоит и зачем нужна главная работа филолога: а это ведь прежде всего не интерпретации, а то, что называется «критика текста» в узком смысле слова, подготовка текстов к изданию в исторически аутен­тичном и притом понятном для читателя виде, поддержание культурной традиции издания книг. Если руководство специальных НИИ это понимает, то Министерству образования и науки и ВАКу такое объяснить никак не удаётся.

Призрачные тиражи классики, которая вроде бы считается национальной гордостью, имеют своё рациональное объяснение. Критические издания убыточны: трудно сказать, было ли это всегда и насколько это неизбежно. Даже совсем небольшие, они, как говорят, не раскупаются, 500 экземпляров нового Гоголя не разошлись: слишком дорого для интеллигентного читателя стоят, вяло (никак не) распространяются, не вполне известно, где продаются? (особенно брезгует рекламой и тому подобными низменными материями издательство «Наука»). Может, общество перестало нуждаться в качественных изданиях, бумажной книге (есть Сеть) или даже литературе как таковой – по крайней мере, в литературе старой, из школьной программы?

Точно ли общество деградировало и наступил конец литературы – неизвестно; что книга (а полное собрание сочинений в особенности) перестала быть статусной деталью интерьера – конечно.

Кстати, на равнодушие общества наша текстология отвечает иногда тем же самым, чувства здесь взаимны. Советский утопический культурный демократизм порождал, как известно, не только огромные тиражи академических изданий, но и жёсткое ограничение размеров научного аппарата: не больше 15 процентов от общего объёма (эта норма появилась, кажется, в 50-е годы и при поздней советской власти начала смягчаться). В новейшем полном собрании сочинений Гончарова «Обломов», например, представлен так: том – основной текст, том – комментарии, том – рабочие материалы. И так примерно сейчас обычно соотношение объёмов в академическом издании и выглядит.