Литературная Газета 6495 ( № 21 2015)

И вот тут хочется сказать о самом главном. Писать художественные биографии – особый дар, довольно редкое искусство, по крайней мере особый тип ремесла. Вспомним книги Д. Вейса, А. Перрюшо, И. Стоуна, С. Цвейга – они читаются на одном дыхании, почему и выдержали десятки переизданий. В нашей современной ситуации за это дело берутся все подряд. Народилась прослойка авторов, которые готовы на скорую руку накатать любое жизнеописание. В результате иногда получается откровенная халтура. Не отношу это к Валерию Попову: он не халтурщик, а писатель.

Отчасти тут виноваты и издатели: в погоне за конъюнктурой рынка, когда надо опередить конкурентов, они нередко делают предложение первому встречному. Заходишь в издательство, и происходит диалог: «А ты можешь написать о таком-то?» – «Нет». – «А о сяком?» – «Нет». – «А о ком можешь?» – «Да не хочу я!» – «Тебе что, деньги не нужны?» – «Нужны, но я считаю, что каждый должен заниматься своим делом»[?]

Как изменить этот порядок вещей? Честно говоря, не знаю. Но пока всё останется на своих местах, вместо радостного свидания мы часто будем испытывать разочарование. А так-то что… Жалко только Михаила Михайловича Зощенко с его искромётным юмором и трогательной грустной улыбкой…

Сергей КАЗНАЧЕЕВ

Теги: Валерий Попов , Зощенко

Мемуары с акцентом

Эллендея Проффер Тисли. Бродский среди нас / Пер. с англ. В. Голышева. - Москва: АСТ: CORPUS, 2015. – 224 с. – 5000 экз.

Поэтам обычно не везёт с эпохами, царями, возлюбленными. С друзьями дело обстоит лучше. Если век на поэта бросается волкодавом, правители ссылают, музы играют на нервах, то друзья не дают сойти с ума или в могилу до сроку, поддерживают морально, могут и секундантами выступить. Они-то в основном и дописывают биографию стихотворца, добавляя к его образу необходимые штрихи в духе "имярек глазами современников".

Очередное, выпущенное в юбилейный для поэта год воспоминание о нём примечательно фигурой автора. Он из-за океана, но для нашей словесности как родной. Эллендея Проффер Тисли, вдова Карла Проффера, главного издателя произведений Иосифа Бродского, написала (с привлечением записей покойного мужа) важную для понимания личности поэта книгу. Перевёл её Виктор Голышев, выдающийся переводчик, профессор Литинститута и, стоит заметить, друг Бродского, адресат нескольких его стихотворений. Так что Иосиф Александрович среди своих.

С супругами Проффер, Карлом и Эллендеей, Иосифу Бродскому повезло. Едва познакомившись, между ними завязалась необычная дружба-сотрудничество, ничего общего не имеющая с антитезой «книгопродавец-поэт». Эта американская чета филологов наведывалась в СССР, водила знакомства с диссиденствующими литераторами, вывозила рукописи, познавала загадочную русскую душу, делая неожиданные выводы, иногда довольно комичные: «К русским поэтам отношение аудитории чуть ли не священное, влияние их можно сравнить с популярностью известнейших исполнителей авторских песен в Соединённых Штатах».

Между Профферами и Бродским возникла мгновенная симпатия, навеянная внешним обликом, встретили, что называется, по одёжке: «Двадцать второго апреля 1969 года мы входим в комнатку Бродского, хозяин её похож на американского выпускника. На нём голубая рубашка и вельветовые брюки. Очень западного вида брюки – прямо вызов режиму». Молодой поэт импонирует Эллендее, здесь не профессиональный интерес, но внимательный взгляд женщины: «Двадцатидевятилетний Бродский – интересный мужчина, рыжий, веснушчатый, что-то в нём от Трентиньяна. Личность его обозначает себя сразу – юмором, умом, очаровательной улыбкой. Курит беспрестанно и эффектно».

Профферы не просто познакомили Бродского с Америкой, они опекали его с терпеливостью и тактом влюблённых в русскую литературу славистов. Основатели издательства «Ардис», Карл и Эллендея открыли соотечественникам стихи Бродского, трудоустроили самого знаменитого «тунеядца», ввели в литературные круги (пиарили, если говорить по-простому) – в общем, создали режим наибольшего благоприятствования.