Литературная Газета 6495 ( № 7 2015)

Дом Пьянковых – большой усадебный дом в стиле классицизма, с двумя флигелями и обширным парадным двором. Такой органично смотрелся бы на старых улицах Москвы. В Архангельской области и близлежащих районах Вологодчины он один. Что подвигло купца Пьянкова вместо небольшого двухэтажного каменного особнячка, как у всех, выстроить такую махину, неизвестно, но дом этот счастья ему не принёс. То ли постройка дома, то ли другие обстоятельства тому виной, но Пьянков вскоре разорился и умер. Сестра и жена начали судебную тяжбу за дом, потом случился пожар, средств на ремонт не было, и дом был продан городским властям. С тех пор в нём располагались разные присутственные места, в том числе полицейский участок. А хозяйственные постройки на заднем дворе оборудовали под тюрьму. Музейные работники очень радовались, что на реставрацию дома Пьянкова наконец-то выделены деньги.

Сольвычегодск явно пытается стать городом для туристов, но находится пока в начале пути. Отреставрирован Благовещенский собор, передан церкви собор Введенского монастыря, великолепный и редкий образец строгановского барокко, приводится в порядок Спасообыденная церковь, на исторических зданиях закреплены информационные доски, открываются новые объекты показа. Пристроили к делу даже Козьму Пруткова, который хотя и не существовал, но биография-то у него есть. И биография утверждает, что появился он на свет 11 апреля 1803 года в деревеньке Тентелевой неподалёку от Сольвычегодска. В местной библиотеке открыли небольшой музейчик имени Козьмы Пруткова, летом проводят фестивали юмора, ему же посвящённые.

Туристов в Сольвычегодске пока маловато, но они есть. В первую очередь это отдыхающие курорта. Их культурная программа включает экскурсии по местным достопримечательностям. Вторым фактором, увеличившим количество туристов, стало объявление Великого Устюга родиной Деда Мороза. Из Устюга в Сольвычегодск (с пересадкой в Котласе) можно съездить на день. Ну и третье, в последние годы неплохо развивается автомобильный туризм. Как ни ругают российские дороги, но они есть, и всё чаще встречаются люди, которые целыми компаниями отправляются в путешествие по стране.

Уезжали мы из Сольвычегодска на следующий день. На автобусной остановке встретили знакомого водителя, он готов был снова предложить свои услуги. Работы для мужчин в городе мало. Наш водитель ездит вахтами на разработку какого-то месторождения в ста километрах к северу от Воркуты, а в свободное время подрабатывает дома извозом.

Туризм мог бы дать городу новые рабочие места и толчок к развитию. Примером тому соседний Великий Устюг. Нашлась бы работа и для мужчин, ведь туристам помимо показов нужны и активные развлечения. Да и строительство – мужское дело, а оно бы пошло.

Теги: Россия , история , туризм

Тайна Б.Ф.

Борис Андреев с женой

Фото: РИА "Новости"

Между собой мы его звали Б.Ф. (Бэфэ), лень было выговаривать: Борис Фёдорович. Да он и сам любил сокращения.

До того как мы с ним встретились, я представлял: простой, простоватый, как те персонажи, которых он играет... грубый, прямой, правду-матку лепит в глаза... всё-таки из народа, из самой гущи. Как потом выяснилось - из Саратова, с Волги. Я тоже вырос на Волге, тут мы с ним сошлись – я ужасно любил слушать о том, как они пацанвой ордовали по волжским берегам, как, закопав трусишки в песок, плавали на острова, на плоты, плывущие вниз по течению.

Потом, когда сошлись довольно близко, многое подтвердилось. Действительно прямой – говорит то, что думает. Грубоватый, я бы сказал, нарочито грубоватый – это немножко маска, чтобы не разрушать имидж, созданный у зрителей. Простой. В самом деле, простой, как земля, которая его родила, как народ, из которого он вышел. Но не простоватый, упаси боже!

Он был весьма сложный и хитро устроенный человек. Всегда неожиданный – никогда нельзя угадать, что он скажет или ответит. И ещё поражало: о чём ни заговоришь – слышал, знает. Хоть в общих чертах, но знает, имеет собственное представление, своё к этому отношение. Любил читать, слушать новых людей. Говорил: "Мало будешь знать, скоро состаришься". И при этом был простодушен, как ребёнок. Эта детскость в нём – а когда мы познакомились, ему было пятьдесят два – особенно трогала. Как-то наш пароход стоял в Ялте. Спускаюсь по трапу на берег, вижу – Б.Ф. стоит у борта, сорит в воду шелухой от семечек. В руках целлофановый мешок. Он был человеком масштаба. Если семечки – то мешком, чтобы всех угощать, одаривать налево и направо.

– Идёмте погуляем, – говорю ему.

– Не-ет, – гудит он своим низким басом, – я в этот город ни ногой...

– Почему? – Поднимаюсь, встаю рядом, знаю уже, что сейчас расскажет что-то интересное. Запускаю руку в мешок с семечками.

– Понимаешь, снимали мы тут «Илью Муромца». Выпили как-то с одним милиционером. Он мне: «Вот ты здоровый, вон какой... Илью Муромца играешь... А я тебя поборю. Давай бороться! Кто кого в воду скинет, тот и победил...» Начали мы возиться. Он вёрткий оказался, сильный. Всё-таки я его сбросил в море. Там глубоко было, еле вытащили...