Литературная Газета, 6497 (№ 07/2015)

Остался «пустячок» – выполнять соглашения попунктно. Как говорится, «чёрт в деталях». На поле противостояния присутствуют не только части регулярной украинской армии и армий ДНР и ЛНР. Есть ещё добровольческие батальоны, они по-прежнему рвутся в бой. На отвод тяжёлых вооружений отводится две недели, но их отвод планировался и в сентябре прошлого года. Возобновление социальных выплат вместе со сбором налогов на территории ДНР и ЛНР вряд ли возможно, ведь разрушена банковская и налоговая структуры. Трудно представить и то, чтобы предприятия Донбасса стали платить налоги Киеву после того, как заводы и шахты уничтожались огнём орудий украинской армии.

Но самой большой головной болью для администрации Порошенко станет конституционная реформа. Хотя именно её успех может стать предохранителем против новой вспышки боёв.

«Мяч» на украинской стороне – это важнейшее достижение российской делегации. Если Киев не справится или начнёт отход от «Комплекса мер», Россию ждёт развилка: война на просторах Украины в духе Югославии или Вьетнама либо новый раунд переговоров, но уже в формате Россия – США.

Опрос подготовилВладимир СУХОМЛИНОВ

Теги: Украина , Россия

«Особые моральные права» по-польски

Чем ближе 70-летие Победы, тем сильнее зуд польских властей испортить праздник.

Министр иностранных дел Схетына уже наговорил кучу циничных мерзостей, которые совершенно безграмотны и являются издевательством над историей. Ситуацию решил "сгладить" президент Коморовский. Сделал он это весьма оригинальным способом.

«Я хочу уйти от дискуссии - кто выиграл, кто победил Гитлера. Что нам даст этот спор? Нам нужна рефлексия, что означал конец войны для Польши и для Европы», – сказал Коморовский. По его словам, «нервная реакция» Москвы на речи Схетыны была «излишней». И вообще именно Польша была единственной страной, которая участвовала во Второй мировой войне от начала и до конца. «Другие сотрудничали, как Сталин с Гитлером. Мы имеем особое моральное право, чтобы говорить о последствиях окончания военной драмы», – не моргнув глазом, заявил Коморовский.

Какие же это «особые моральные права» есть у поляков?

Польша ещё до Гитлера решила «пойти на Восток», воспользовавшись Гражданской войной в России. У нас странным образом укоренился миф о том, что «Красная Россия» в 1920 году начала войну с Польшей. А ведь те события были ответом на агрессию Польши, начавшуюся против западнорусских земель зимой 1919 года.

Поляков нельзя считать союзниками наших белых, всегда стоявших за «единую и неделимую» Россию, они искали всегда свой интерес, пользуясь ситуацией. В марте–августе 1919 г. поляки взяли Слоним, Пинск, Лиду, Вильно, Гродно, Минск, Бобруйск. Прибывший в Вильно Пилсудский призвал литовцев к воссозданию унии. Державы Антанты благословили Польшу оккупировать Восточную Галицию. Западно-Украинская Народная республика была ликвидирована. Так что не одни бандеровцы несут ответственность за последующие трагедии Украины. Пилсудский, кстати, всерьёз подумывал о взятии Москвы, намереваясь начертать на кремлёвской стене надпись: «Говорить по-русски запрещается!»

К декабрю 1919 года поляки находились сильно восточнее, чем им было рекомендовано в соответствии с антантовской «линией Керзона». Более того, они в январе 1920 года продолжили своё наступление, в том числе и на украинском направлении. Их аппетиты росли как на дрожжах. К концу апреля 1920 года поляки вышли на линию Чернобыль – Винница – румынская граница, воспользовавшись троекратным превосходством над Красной 12-й армией. Было взято в плен 25 тысяч красноармейцев. 7 мая поляки оккупировали Киев. Через месяц Красная Армия их оттуда выбила, погнав до Варшавы, где Советскую Россию и ждала неудача, а десятки тысяч наших пленных – издевательства и убийства в польских концлагерях.

Ясновельможные паны, убегая из матери русских городов, подорвали знаменитый Николаевский цепной мост через Днепр, памятник инженерной мысли середины XIX в. До этого они обрушили шесть других мостов. Очевидцы рассказывали инженеру Патону, знаменитому в будущем советскому академику, которому было поручено возведение нового моста, что посрамлённые захватчики, злорадствуя, «сфотографировали момент, когда пролётное строение погружалось в Днепр». Ими руководили примерно те же чувства в отношении нашего народа, что и фотографами фашистских оккупантов в 1941–1942 гг.