Литературная Газета, 6497 (№ 07/2015)

Главный (печальный) результат многолетней школьной подготовки к ЕГЭ – отлично сформированный навык игры в "Угадайку". Абсолютное большинство учеников уверены в том, что нужно попасть в некий ключ (как с поиском проблемы при написании рецензии в тесте), который заранее известен. То есть буквально угадать, какие аргументы (которые связаны с конкретными художественными произведениями) нужно привести. Это странное ощущение сформировано четырнадцатилетним тестовым экспериментом, в ходе которого обычной практикой стало выписывание и заучивание аргументов под ту или иную проблематику: проблема утраты духовных ценностей – «Людочка»; взяточничества – «Ревизор»; предательства – «Тарас Бульба» и т.д.

И ещё одна проблема, которая со всей остротой проявилась в этом году: ученики 11-го класса, семнадцатилетние ребята, каждый день сталкивающиеся с большими объёмами информации, не способны понять тему сочинения. Пример – накануне декабрьского испытания на курсах разбираю тему: «Какие проблемы, поднимаемые М.Ю. Лермонтовым, прошли сквозь время и актуальны сегодня?», делаем наброски. На следующий день получаю панические сообщения: «Что делать? Тема совершенно другая!» По первому направлению предложили сочинение: «Чем творчество М.Ю. Лермонтова может быть интересно современному читателю?»...

Осваивая правила игры в ЕГЭ, мы добились больших успехов на пути отлучения молодых людей от традиций русской гуманитарной культуры, к которой они приобщались на уроках русского языка и литературы. Принадлежность к которой (нельзя не отметить) продемонстрировало профессиональное сообщество, предложив точные, оригинальные, глубокие, разнообразные темы по заявленным направлениям.

Наталья КИРИЛЛОВА ,  кандидат филологических наук, учитель, ТАТАРСТАН

Теги: филология , ЕГЭ , сочинение

Стриптиз в некрологе

"Критика в некрологе недопустима. Никакой критики, даже намёка на критику. Не упрекать умершего человека. Тем более не злорадствовать по поводу его смерти".

Из правил написания некролога

«Порой мне кажется, что нет на свете ничего более искреннего, чем некролог».

Густав Шпет

Год назад умер Геннадий Исаакович Беленький, член-корреспондент Российской академии образования, автор учебных пособий, которые прокладывали новые пути в преподавании литературы, и глубоких теоретических исследований. Говоря попросту, мэтр отечественной методики преподавания литературы.

В журнале «Литература» был напечатан некролог. Его написал Борис Ланин. И кому же, как не ему, писать его? Это Беленький привёл Ланина в педагогическую академию, а потом передал своё место - заведующего лабораторией литературного образования Института содержания и методов образования РАО. Кому, как не Ланину, доктору филологических наук, приглашённому профессору Хоккайдского университета (Япония), Института Кеннана и Военной академии (США), Университета Бен-Шева (Израиль), Университета Бат (Великобритания) – и далее по списку: член редколлегии международного журнала, член диссертационного докторского совета, соредактор, судья, член учёного товарищества[?] К тому же очень, очень обязанный Беленькому в решении того жилищного вопроса, который, по словам Воланда, нас испортил.

Начинается некролог чинно и благородно. «Всё, что касалось Великой Отечественной войны, для Г.И. Беленького было святым. Он участвовал в Сталинградской битве, стал прототипом персонажа знаменитого советского романа Юрия Бондарева «Горячий снег». Он был командиром артиллерийского взвода, служил вместе с Бондаревым. На передовой он провёл одиннадцать дней, а за всё это время состав взвода обновлялся два раза. Две недели не выживал никто. К счастью, на 11-й день вой­ска фельд­маршала Паулюса капитулировали». (Примечание: я знал Беленького чуть ли не полвека, но никогда он мне не рассказывал ничего о войне.) «Беленький, конечно, был именно выдающимся учёным. Его начитанность была потрясающей. Читал Беленький быстро, память была великолепной даже в очень почтенном возрасте. Всё это сложилось в редкую эрудицию, помноженную на уникальную работоспособность».

А вот потом – потом – Ланина понесло. Чтобы понять характер того, что произошло, я процитирую, что писал о своём шефе Ланин при его жизни, в 2003 году: «Прекрасный знаток литературы, весь свой огромный научный потенциал он обратил на исследование вопросов преподавания литературы в школе. Крупнейший современный методист, внёсший значительный вклад в продолжение и развитие традиций отечественной методики преподавания литературы».