Литературная Газета, 6502 (№ 12/2015)

Но давайте задумаемся: а так ли безумна сама идея в принципе? Конечно, если бы в 91-м в нашей стране пришли к власти нормальные люди, а не стажёры-западники, и проводили бы они политику в интересах народа, наращивая благосостояние и мощь Отечества, то меня можно было бы заподозрить в мнительности, даже в ведьмоискательстве. Но, увы, правил-то нами, если не забыли, «личный друг Билла», сдававший государственные интересы, как пустые бутылки, по гривеннику штука. А ежели мы набросаем список людей, руливших тогда нашей политикой, экономикой, финансами, информацией, культурой, то обнаружим: многие из них, завершив вольно или невольно карьеру, отбыли на постоянное или преимущественное жительство за рубеж: в Америку, Германию, Испанию, Чехию, Францию, Израиль, Англию, даже в Восточную Азию.[?] Взойдя на борт лондонского авиарейса, испытываешь иной раз такое чувство, будто угодил на заседание клуба ветеранов ваучерной приватизации и межрегиональной группы.

Плохо это? Вроде бы и нет. Мы живём в свободной стране, и каждый решает сам, где, под какими пальмами коротать обеспеченную старость в окружении юных жён и благодарных внуков. Но с другой стороны, мне как-то с трудом верится в то, что человек, мечтающий остаток дней провести вдали от непредсказуемой своей родины, будет по-настоящему работать на неё и соотечественников в «вахтовый», так сказать, период жизни. Муж, решивший бросить семью, не начинает ремонт и не вбивает гвоздик для картины «Свадьба в колхозе-миллионере». Так уж устроена жизнь: за собственную обеспеченную старость слишком часто расплачиваются чужой обездоленностью.

Как разрешить это противоречие? Можно – никак не разрешать. Мол, время разберётся и всё поставит на места. Ой ли! В Москве до сих пор нет улицы зачинателя нашей державы Ивана Калиты, а проспект термоядерного гуманиста Андрея Сахарова имеется. Оставив всё как есть, мы обречены вновь и вновь получать бесконечных сахалинских хорошавиных со складированными брегетами, подмосковных кузнецовых с контейнерами украденных денег, всемирных березовских с их шахер-махерами в конфликтных регионах. Беспокойный покойник, если запамятовали, был вторым человеком в Совете безопасности РФ. Покажете мне британского олигарха, удавившегося на шарфике в своём поместье в Горках-10? Не покажете!

Нет, друзья, нам никак не обойтись без «национализации элиты». Другого пути не существует. Кстати, именно этот вопрос перед войной и решал Сталин с помощью революционной законности. Никто не спорит, законы были до ужаса суровые, почти беззаконные. А вот почему нынешние законы, применяемые к насвинячившим випам, до смешного, до нелепости мягкие, а? В день, когда амнистировали Сердюкова, у многих российских казнокрадов были именины сердца. Кстати, генерала Власова тоже можно было просто оштрафовать. Платил бы до сих пор…

Но вернёмся к детектору патриотизма. Обретя Крым, мы столкнулись не только с внешними санкциями, с рыком западного Левиафана и гавканьем болонок, ранее бегавших в советских ошейниках. Мы столкнулись с более серьёзным вызовом, консолидацией внутренних интернационал-прагматиков и бизнес-гедонистов, которым понятна только личная выгода. Ради земли обитания, исправления геополитических косяков, ради судьбы отторгнутых соотечественников они не пожертвуют даже граммом пармской ветчины, не говоря уже о хорошей серфинговой волне. Тот, кто в 93-м сочился счастьем, когда танки лупили по парламенту, теперь из-за порушенного Будапештского меморандума страдает, как девушка, лишившаяся сразу всех своих невинностей. И такие страдальцы встречаются не только на «гражданской платформе» или на концертах Макаревича, но и повыше. Мне так кажется. И вот вопрос: не отвлекает ли это страдание государственных мужей от работы, не уводит ли разум возмущённый от интересов Отечества и компатриотов? Ведь воля ваша, когда недавно, не щадя валютных запасов, укрепляли рубль, явно перепутали виагру со слабительным…

А теперь позволю себе цитату:

«Да, время лозунга «Баллистическую ракету – в землю!» закончилось. Наступает время лозунга «Демократическое Отечество в опасности!»… Укрепившейся новой власти теперь до зарезу понадобится возрождение патриотического чувства, которое делает, собственно, население народом и заставляет людей терпеть то, что без любви никто терпеть не станет… Кто будет разрабатывать и внедрять новую концепцию патриотизма – те же люди, что изничтожили старую, или посовестятся и призовут новых людей, не запятнанных? Не знаю, хотя, увы, догадываюсь. Одно я знаю твёрдо. Мы с вами, соотечественники, живём в канун патриотического бума…»