Литературная Газета, 6502 (№ 12/2015)

«Домик на окраине» Арбу­зова пронизан мелодраматичностью, лиризмом. И режиссёр Александр Дмитриев, бережно сохраняя этот лиризм, вводит в ткань спектакля стихи Александра Блока, Давида Самойлова, Семёна Кирсанова... Высокая поэзия вступает в тесное взаимодействие с авторскими сокровенными мыслями и миром чувств его героев, тех, кто перед лицом собственной смерти или угрозы жизни своих близких забыл всё суетное и наносное. А ещё, конечно, это и черта времени, характеристика поколения, для которого вся литература, а поэзия особенно, являлась неотъемлемой частью жизни.

Камерность пьесы Арбузова подчёркивается тем, что спектакль во МХАТе идёт на малой сцене. И свет прожекторов, бьющих в окно комнаты, и возглас: «Это немцы идут!», и то, что актёры стоят в нескольких шагах от тебя, воспринимается как настоящее, как затрагивающее тебя лично...

Спектакль заканчивается жизнеутверждающе: и живые, и мёртвые танцуют вальс, поставленный балетмейстером Петром Казьмируком, потому что и герои произведения, и двадцать миллионов погибших «в День Победы сходят с пьедесталов»... Живут теперь с тобой и в тебе...

А когда до Победы было ещё далеко и положение Москвы оставалось очень серьёзным, Коробейников процитировал Любе отрывок из блоковского «Возмездия»:

...в каждом дышит дух народа.

Сыны отражены в отцах...

И добавил: «Вот почему мы непобедимы».

Анастасия БОРДЕНЮК

Теги: искусство , театр

Я не тот, кто смотрит, а тот, кого показывают

Заслуженный артист России Александр Яцко уже много лет выступает на сцене Театра Моссовета. До этого, окончив Школу-студию МХАТ в 1985 году, работал на Таганке с Анатолием Эфросом и сыграл у него Альцеста в "Мизантропе", Барона в «На дне». Выступал у Анатолия Васильева в «Моцарте и Сальери». Серьёзно занимается режиссурой. Поставил «Генриха IV» и «Ричарда II», а недавно у него состоялась режиссёрская премьера «Горе от ума» в Театре Моссовета, где Яцко активно занят в репертуаре («Царство отца и сына», «Р.Р.Р.», «Опасные связи», «Предбанник»). Александра так же охотно приглашают в телесериалы, недавняя его работа на Первом канале «Тест на беременность» собрала огромный рейтинг.

- Такого «Горя от ума», как у вас, я ещё не видела. Скажите, почему возникла идея семейного, камерного спектакля?

– Вероятно, он воспринимается как камерный, потому что идёт на малой сцене, и пространство определяет его жанр. Да и сама история об одном безумном дне, который пережила семья Павла Афанасьевича Фамусова, тоже камерная. Именно сюда, как снег на голову, свалился три года не дававший о себе знать юноша, приехавший Бог знает откуда (то ли из Лондона, то из Парижа), и привёл в смятение весь дом.

– А маленький оркестр перед началом первого и второго акта тоже с чем-то связан?

– Он возник естественно, поскольку сама судьба велела нам использовать музыку Грибоедова. Два изумительных вальса – ля минор и ля-бемоль мажор. Он больше сочинил, но так как был расточителен и беспечен в отношении своего музыкального дарования, то записывали за ним другие. А я как человек, зарывший свой музыкальный талант и симпатизирующий композиторам, понял, что эти вальсы должны звучать в спектакле. Женя Борец, мой приятель, сыграл эти вальсы по-разному, и за сорок минут написал ко второму акту саундтрек. Те же вальсы Александра Сергеевича звучат в джазовой обработке. Грибоедов мог по восемь часов проводить за фортепьяно, а когда служил дипломатом, настаивал, чтобы за ним возили его инструмент.

– Вы наверняка перелопатили массу исторических материалов, поэтому нашли ответ, как в Грибоедове мог сочетаться верный слуга Отечества и остроумный поэт?