Литературная Газета, 6503 (№ 13/2015)

Пырьев в сериале – завистливый, бездарный карьерист, тупо и бестактно настаивающий на том, чтобы Александров снимал не стареющую жену, а какую-нибудь молоденькую артистку. Выдающийся кинорежиссёр Иван Пырьев был очень сложным человеком, но чтобы такое о жене говорить её любящему мужу? И какая зависть? У Александрова было две Сталинские премии, а у Пырьева – шесть.

Отвратительны дрязги Утёсова с Орловой перед концертом в освобождённом Сталинграде:

– Не буду петь с этой… мадам! Я голос теряю, когда вижу эту… звезду, – капризничает Утёсов.

– У Леонида Осиповича критические дни, – противным голосом парирует Орлова.

По приказу генерала они всё же поют вместе. Все счастливы, но вот что бросается в глаза: бойцы армии Родимцева на концерте почему-то похожи на убогих персонажей Германа-старшего из его последнего фильма (и почему их так мало, сэкономлено не только на париках, но и на массовках?). Видно, не любят со­здатели сериала ни Утёсова, ни Орлову, ни Красную армию, ни страну, ни народ. Но более всего, конечно, Сталина, его они ненавидят самозабвенно, до потери сознания, до умопомрачения.

Потому непревзойдённа по бесстыдству сцена приёма, в которой генсек поёт дуэтом с Утёсовым: «Товарищ, товарищ, болять мои раны, болять мои раны у боке…» Все кремлёвские гости: академики, военачальники, стахановцы, как холуи и полудурки, хлопают в ладоши и тоже поют вместе с приплясывающим Сталиным: «Одна заживает, другая нарывает, а третяя засела в глыбоке…»

– А почему Эйзенштейн не подпевает? – вдруг спрашивает Сталин.

Повисает кровавая пауза.

– Мне с детства медведь на ухо наступил! – бодро рапортует великий режиссёр.

Сталина изобразили уголовным маньяком-паханом. Получай, гад, за Владимира Соломоновича, за Бориса Захаровича, за Льва Давыдовича!..

Понимаю, что Сталина многие могут ненавидеть, хотя большинство из тех, кто имеет веские основания для ненависти и мести, «поняли и простили» генералиссимуса Победы, но как можно так беспардонно врать? Не пел никогда Сталин одесский блатняк с Утёсовым. Он вообще терпеть не мог кабацкого репертуара...

И тут дело даже не в Сталине, с ним опускается в парашу вся советская эпоха, вместе с нашими отцами и дедами, которые ценою огромных жертв построили, отстояли и восстановили страну, создали великую культуру, великий советский кинематограф и непобедимую армию. А также мощную экономику, на которую в 90-е так жадно набросились, – тем, кто завладел наиболее доходными её отраслями (в том числе и телевидением), надо «страну героев, страну мечтателей, страну учёных» представить страной палачей и вертухаев, недоумков и трусов, ну чтобы иметь какие-то моральные оправдания приватизационного разграбления страны.

Эйзенштейн в сериале умирает в пустой неприбранной комнатке огромной жуткой коммуналки, что тоже, разумеется, враньё. Трёхкомнатная квартира Сергея Михайловича на Потылихе, по воспоминаниям Эльдара Рязанова, вся была уставлена книгами. Там также было множество артефактов, привезённых хозяином из заграничных поездок. Квартира была похожа на музей. Он жил там один. Когда случались сердечные приступы, то стучал гаечным ключом (конечно, не современным развод­ным газовым, как в сериале), чтобы соседи снизу к нему сразу поднялись. В последний раз, когда они прибежали, Эйзенштейн был уже мёртв, на столе лежала страница неоконченной рукописи, на ней, может быть, последние слова, что он написал: «Мать – Родина».

Главное, чего нет в этом сериале о любви Любови Орловой и Григория Александрова, так это именно любви. Обозначения, объятия, постель, поцелуи есть, любви нет. Даже к кинематографу, судя по тому, как пошло и скучно реконструированы сцены съёмок великих фильмов, не говоря уже о любви к Родине.

Неловко за исполнителя роли Сталина ректора Щукинского училища Евгения Князева и других актёров, занятых в сериале. Приведу один из характерных комментариев на нашем сайте. «Убогим авторам и актёрам хотелось показать, что и Александров, и Орлова, и Раневская, и Утесов были такими же бездарями, убожествами и рвачами, как они... Грустно... Их «игру» можно прокомментировать словами Раневской – «это плевок в вечность».

Перефразирую строчку Леонида Мартынова: «…из презрения не рождаются кинопроизведения», из ненависти и корысти – тем более.

В заключение немудрёный вопрос: а в странах, у которых наши телевизионщики любят заимствовать идеи, сериалы и шоу, позволяют так обращаться со своими историческими персонажами? В том числе и с не самыми любимыми? Там даже какой-нибудь Рошфор из «Трёх мушкетёров» не лишён благородства, не говоря уже о сосредоточенном на государственных интересах герцоге Ришелье, а как хороша коварная Миледи! Там если и приврут, то что-нибудь для красоты, чтобы и отрицательными персонажами можно было бы гордиться.

А что наши ушлые сценаристы, режиссёры и продюсеры? Они самые светлые в народном сознании образы, даже такие, как Любовь Орлова, забрызгали грязью. Враги народа они, что ли?

Теги: Эйзенштейн , Орлова , Пырьев , Александров , Сталин , Берия