Литературная Газета, 6505 (№ 15/2015)

Даже традиционный для журнала «академический» блок, на сей раз объединивший статьи об эволюции темы детства в различных жанрах изобразительного искусства, словно бы обрёл новое дыхание. Не утратив фундаментальности подхода к избранному предмету, авторы постарались говорить с читателем на языке, который сегодня столь же востребован, сколь и редко употребляем – языке исследователя-профессионала, озабоченного не утверждением своего научного авторитета среди коллег, но установлением доверительных и равноправных взаимоотношений с читателем. И в этом отношении «Мир детства» в картинах Третьяковской галереи» Валентины Бялик можно считать образцом того единственного в своём роде стиля, коим славилась легендарная серия «Эврика», выпускавшаяся в 60–70-х годах минувшего века «Молодой гвардией».

Журнал сделал большой шаг навстречу аудитории, которой он сегодня более всего необходим, так называемым рядовым читателям, любящим искусство, но не обладающим специальными знаниями о нём. И именно поэтому хочется обратиться к каждому из тех, кто вкладывает в журнал талант и душу, – не оставляйте стараний, маэстро!

Теги: культура , искусство

Бас и судьба

Виталий Дмитриевский. Шаляпин. - М.: Молодая гвардия, 2014. – 543 с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1448). – 5000 экз.

Иван Сусанин и Мефистофель, Борис Годунов и Сальери, Иван Грозный и Бирон, Досифей и Олоферн, Гамлет и Демон, Руслан и Коллен, Князь Игорь и Лепорелло, Томский и Дон Базилио, Дон Кихот и Филипп II, Рамфис и Онегин, Монтероне и Алеко – актёрская, а не только певческая способность к перевоплощению выделяла Фёдора Ивановича Шаляпина с молодости. Он дебютировал как солист в 17 лет, это была партия Зарецкого в опере П.И. Чайковского "Евгений Онегин", поставленной Казанским обществом любителей сценического искусства. Уникальные врождённые способности к искусству, постоянный поиск новых возможностей для их проявления, безусловно, должны были «совпасть» и с объективным текущим положением вещей, и с полезным кругом знакомств, и с предоставлением начинающему артисту свободы для самовыражения. В автобиографической книге «Маска и душа» Шаляпин вспоминает: «С.И. Мамонтов сказал мне: – Феденька, вы можете делать в этом театре всё, что хотите! Если вам нужны костюмы, скажите, и будут костюмы. Если нужно поставить новую оперу, поставим оперу! Всё это одело душу мою в одежды праздничные, и впервые в жизни я почувствовал себя свободным, сильным, способным побеждать все препятствия». И четыре сезона подряд, в 1896–1899 гг., артист осваивает в Мамонтовской опере всё новый репертуар, обретая самобытность и наращивая профессионализм. Можно уверенно констатировать, что Шаляпину необыкновенно повезло – он со своими талантом и трудолюбием оказался очень вовремя в пространстве требующего реформ театрального искусства. Совпало. К сожалению, такое бывает нечасто, и слишком много талантливых людей, не получивших поддержки и понимания, остаётся в России неузнанными...

Судьба артиста, легендарного русского баса, «кометы по имени Фёдор» противоречива в соответствии с историческим временем. Скажем, если до революции он – звезда Его Величества Императорских театров, то в 1905-м поёт «Дубинушку» и «Марсельезу», собирая деньги в пользу рабочих организаций, в марте 1917-го исполняет «Песню революции» собственного сочинения, в октябре 1918-го становится худруком бывшей Мариинки и первым получает звание народного артиста республики, которого его лишат в 1927-м. Двоежёнец с девятью детьми, близкий друг М. Горького, И. Бунина, Художественного театра, участник Русских сезонов Дягилева, как-то раз он сказал: «Бесплатно только птички поют», при этом жертвуя весьма большие суммы на благотворительность. В 1914-м открывает в своих домах в Москве и Петербурге лазареты для раненых солдат, даёт фронтовые концерты, потом поддерживает большевиков, общается со всей верхушкой новой власти, а в 1922 г. уезжает на длительные зарубежные гастроли, чтобы уже никогда не вернуться на родину[?] Он умер от лейкоза в 1938 г., 12 апреля исполнилось 77 лет со дня его смерти. Сын Фёдор добился перенесения праха отца с парижского кладбища Батиньоль в Россию, и в 1984 году состоялось перезахоронение на Новодевичьем кладбище.