Литературная Газета, 6506 (№ 16/2015)

И говорит: «Ужасные года,

Мы Кремль открыли хаму и вредителю,

Но я клянусь, что русских никогда

Не одолеть ему, поработителю!»

Вам, промотавшим реки и леса,

Скользящим по ворованному золоту,

Не опровергнуть Зоины глаза,

Лишь красоте распахнутые смолоду.

Вас даже горный праздничный Давос

Не прополощет в бане древнегреческой,

Обыкновенный рыночный навоз

Под именем элиты человеческой!..

Мы, русские, герои многих драм,

Атак непредугаданных вершители,

Воздвигнем Зои Святоликой храм,

И пусть её страшатся разрушители.

И пусть взлетит с холма суровый крест

Над виллами банкирства и купечества.

Пусть встанет храм несбывшихся невест

И нерождённых сыновей Отечества.

Пусть он звонит, в седых полях скорбя,

Весну зовёт, мятежную, зелёную,

Где каждый русский вспомнит про себя

И защитит Россию оскорблённую!

Валерий СУРНЕНКО

* * *

Над Луганском летают голуби.

Слава богу, не самолёты!

Ты хоть пиво, хоть молоко люби,

Мне неважно, где ты и кто ты, –

В другого ты больше не выстрелишь.

Расслабься. А пиво в канистре лишь.

* * *

Мерцает Моцарт в подворотне –

Забытый бог.

Сейчас налево поворот, не

Проспи, браток!

Мы получили, что хотели.

Теперь вокруг

Звучат свинцовые свирели.

Вот так-то, друг.

* * *

Летальное украинское лето,

Увы, не рад я тебе!

Стихи написать,

дожить до рассвета,

Пройтись по узкой тропе...

* * *

В Луганске революция и дождь,

Вернее, дождь и революция.

На площади стоит советский вождь,

У постамента жмётся куцая

Бездомная собака, впрочем, здесь

Безлюдно, главные события

За километр отсюда, там уж смесь:

Палатки, флаги, перекрытия

И баррикады, много баррикад, –

Там доски, шины, разумеется,

И у палаток люди суп едят

И ждут, на что-нибудь надеются...

(10 апреля 2014 года, 15.00)

Война и мир: контрасты

У некоторых на носу отпуска,

У некоторых перед носом войска.

Дым костра – не пожарища дым.

Отдыхающие на пляже пловцы,

На поле боя лежащие мертвецы –

Все они под солнцем одним.

* * *

Мы – русские из Луганска,

Беглецы, беженцы

(это неизбежно).

Не упустили свой шанс, ко

всем чертям послав

прежний уют, конечно.

Подобная злой стихии,

Война заставила нас

уйти проворно.

Рассыпаны по России

Великой мы, словно

из пригоршни зерна.

* * *

Абрикосовые снега.

Время цветенья почти сакуры.

В жизни чёрная полоса? Кури.

Но знай, что она недолга.

И белая пройдёт легко

(Скоро Пасха, а летом – Троица),

И в бездонном бидоне скроется

Лепестковое молоко.

* * *

Что видел во сне человек,

Который скончался под утро?

Дракона из перламутра?

Чьё-то лицо? Или снег?

Мы никогда не узнаем,

Он, видно, на все времена

Завис между адом и раем

В пределах последнего сна.

* * *

Стальными римскими ресницами

Прикрытые глаза богов

Не видят нас, а мы страницами

Зажаты. Наш удел таков.

Рим далеко. В снегу акация.

Из крана капает вода.

Летят по улице Горация

Автомобили в никуда.

* * *

Клянусь усами Дали Сальвадора,

В жизни достаточно всякого вздора,

Впрочем, у каждого вкусы свои.

Жаль, не поэта увидишь с экрана

Чаще, а глупого политикана.

И рок-н-ролл не поют соловьи.

В жизни всё почти поправимо.

Было ж когда-то падение Рима,

Ну а потом ещё много всего.

Ходит по парку небритый бродяга.

Не для него этот стол и бумага,

Принтер, компьютер, другая бодяга –

Все наши бонусы не для него.

Неподалёку играет ребёнок,

Мастер игрушечных драк, автогонок.

Зная, что будущее лишь за ним,

Он улыбается хитро бродяге,

И возникают слова на бумаге.

Варвары снова вторгаются в Рим.

* * *

Т.В.

Друзья, проверенные временем,

Спасают снова.

Застрявший в бытовой проблеме, нем

Художник слова.

Мы – будем. Не пойдёт смещение

Небесной кровли.

Нет немоты, есть вдохновение –

Москва, Ростов ли[?]

* * *

Мы – отчаянный народ,

Птицы – наши боги.

Не закончить бы полёт

На большой дороге.

Только ветер нас и ждёт,

Ветер нервный, невский...

Приюти своих сирот,

Батя Достоевский!

* * *

Не зарекайся от зимы

И тьмы, ведь обязательно

Они придут сюда, а мы

Мы трудимся старательно.

А жизнь, которая одна

Просвистана, проспорена,

Как будто книжная княжна

В объятиях Печорина.

* * *

Беглецы, беженцы, отщепенцы, почти бомжи

Из Луганска военного мы в Россию явились.

Что же делать нам дальше – не знаю. Живи, дыши,

А все прошлые годы тебе, наверно, приснились.

Временная работа и временное жильё,

Но жизнь вообще штука временная, пойми же,

Не грусти о прошлом, где-то будет место твоё,

Просто русский язык родной стал тебе ещё ближе.

Осень в Ростове

Осень в Ростове, мне это внове,

Что ж, ничего-ничего.

Встретить придётся (зря хмуришь брови)

Где-нибудь здесь Рождество.

Я и не хмурю, в этой суровой

Жизни не двигайся вспять.

Лучше в Ростове гулять по Садовой,

Чем под Луганском лежать.

Юлия БЕЛОХВОСТОВА

Перевод с рыбьего

Так заглядишься в глубокую чёрную воду,

словно глазами ощупать пытаешься дно,

словно мучительно ищешь слова перевода

с рыбьего на человечий, понятный, родной.

Так намолчишься, намаешься этим молчаньем,

словно оно тяжелее гнетущей вины

всех мастериц виноватого взора и камнем

тянет ко дну, где такие же камни видны.

Где намывает теченьем песок, укрывая

бледных утопленниц, канувших в воду без слов,