Литературная Газета, 6506 (№ 16/2015)

Красавицу Ангару только по старой памяти можно на­зывать Ангарой. Три гидростанции — Иркутская, Братская и Усть-Илимская — превратили ее в разбухшую, ограблен­ную и даже опасную старуху. Десятки лет после затопления пришлось ей вымывать из своих глубин и качать на волнах неубранные леса, а затем баррикадами забивать ими свои берега. Острова ушли на дно, воду пить нельзя, рыбу есть нельзя — это результаты работы химических предприятий в Ангарске, Усолье-Сибирском и Саянске. Нельзя, но и рыбу берут, и воду пьют. А что делать? Кому жаловаться?

А впереди еще, уже на воде и земле Красноярского края, — многострадальная и огромная Богучанская ГЭС, строящаяся уже без малого тридцать лет.

— Накануне Нового года появились сообщения о заседа­нии в Красноярске правительственной комиссии под предсе­дательством вице-премьера Игоря Сечина. Речь шла о ско­рейшем вводе в строй Богучанской ГЭС. После аварии на Саяно-Шушенской премьер Владимир Путин дал поручение пустить Богучанскую в конце 2010 года или в начале 2011-го. На заседании Сечин констатировал: «запаздываем примерно на семь месяцев», «выполнено только 70 процентов всех запланированных на 2009 год работ», «мешает кон­фликт акционеров». Но ни слова при этом не было сказано о серьезных угрозах, которые несет несовершенный проект Богучанской гидростанции.

Дело в том, что в погоне за той же прибылью верхний бьеф, то есть уровень рукотворного моря, решено было под­нять с запланированных в советское время 185 метров до 208 или даже 211. Между тем авторитетные специалисты предупреждают, что каменно-набросная плотина при этом может не выдержать напора Ангары, что обернется ката­строфой, аналогичной саяно-шушенской. Оказывается, еще в 2003 году, при минимальном напоре, плотина Богучанской ГЭС дала течь и был затоплен котлован, под воду ушло зда­ние гидростанции. К счастью, тогда обошлось без человече­ских жертв. Но чтобы избежать их в будущем, специали­сты, опубликовавшие свою статью в газете «Красноярский рабочий», требуют провести немедленную квалифициро­ванную проработку дальнейшего строительства плотины. Только вот как добиться этого?

— Многострадальная Богучанская... Многострадальная еще до завершения строительства. Гремела, как все ангар­ские ГЭС, в 80-х прошлого столетия, затем надолго затих­ла, когда менялась власть, потом была разбужена и возвы­шена... «Возвышена» — это значит, как вы уже сказали, что верхний бьеф ее для увеличения мощности решили поднять на много метров. Это потребовало переселенных прежде из нагретых за столетия родовых мест снова переселять неве­домо куда. В общем-то ведомо: подальше от Ангары. Тут, на песенной Ангаре, веками жил песенный народ. На встре­чи с нами собирались женщины, как правило, преклонно­го возраста и без особых уговоров принимались петь. Затем плакать. И снова петь. Раньше так провожали на войну му­жиков, теперь так прощаются с родной землей.

В молодости, работая в газетах, я много раз бывал на Братской ГЭС, затем на Усть-Илимской, позже на Красно­ярской и даже однажды на Саяно-Шушенской. Конечно, и тогда при вынужденном переселении не обходилось без слез, и тогда ломались судьбы многих и многих, и тогда по­тери земные и нравственные, если поставить их рядом с ну­ждами цивилизации, были несравнимыми... Но тогда дер­жалось еще доверие к государству: надо — значит надо.