Литературная Газета, 6516 (№ 28/2015)

[?]Поэтическое творчество поэта заслуживает серьёзного и обстоятельного разговора. Конечно, Сергей Мнацаканян сегодня - один из немногих отечественных поэтов, имеющий свою "литературную историю". Надо вспомнить, что первая московская книга поэта "Станционная ветка" (М.: Молодая гвардия, 1975) вышла в свет тиражом 35 тысяч экземпляров. В те давние годы тиражи поэтических книг складывались из реальных заказов книготорговых точек страны. Сегодня другая ситуация - и вот через сорок лет новая книга мастера в прекрасном московском издательстве "У Никитских ворот" издана тиражом 200 экз. Разрыв в 175 раз! Но в этом не виноваты ни издатель, ни поэт. Поэт за эти годы не стал хуже, более того - он углубил и расширил любимое многими ценителями своё поэтическое пространство. Издательство "У Никитских ворот" сделало благое дело, укрепив свою "московскую" серию этой книгой. Поневоле задумываешься о состоянии сегодняшнего российского общества. Просто так изменилось отношение общества и власти к художественному слову, и нельзя не отметить это именно в 2015 году, названном чиновниками от культуры Годом литературы. Печальная символическая дата для отечественной словесности.

Я остановился только на одной книге поэта "Незримые сети". Конечно, мои вразброд высказанные соображения не претендуют на глубокий анализ творчества Мнацаканяна (он ещё последует, более того - уверен, что это необходимо), - скорее это впечатления заинтересованного и благожелательного читателя[?]

Теги: Сергей Мнацаканян , Незримые сети

Возрождение жанра

Мария РЯХОВСКАЯ. Россия в отражениях: Документальные повести. - М.: ЛУЧ, 2014. -  376 с. - 1000 экз.

Жанр этой книги определить не так-то просто. Сейчас стало модным писать и издавать книги путешествий по экзотическим странам. Или книги эссе, где автор путешествует по своему внутреннему миру, размышляя и в том и в другом случае о том о сём. Иногда информативно-необременительном, иногда головоломно "заумном". Многие, как сказано было не нами в литературных святцах, "образованность свою хочут показать". Иногда авторы книг новомодного течения нон-фикшен вообще не обременяют себя никакими задачами. Им просто захотелось высказаться, а ты - сиди и читай! Если хочешь. Но чаще всего - не хочется.

Что же такое случилось особенное с книжкой Марии Ряховской "Россия в отражениях. Сербия. Крым. Казахстан", что мне захотелось её прочесть от корки до корки, да ещё и поделиться прочитанным с теми, кто её пока что в руках не держал?

Что позволило ей обойти серьёзную конкуренцию в жанре документальной публицистики и получить премию "Золотой Дельвиг" 2014 года? На мой взгляд, всему этому есть причины. И одна из них в сознательном или бессознательном обращении автора к совершенно забытому жанру, имя которому - художественный очерк. Жанр заброшенный, как карьер, из которого выбрали все ценные самородки ещё в советские времена. И вот приходит молодой, полный сил автор, который, может быть, по молодости лет даже не слышал имена Татьяны Тэсс или Василия Пескова, и начинает потихоньку копать и промывать золотоносные пески отечественного жанра документальной прозы. Сейчас нет серьёзных литературных изданий, способных оплатить путешествие писателя на, условно говоря, стройку века, с целью найти там нетленные мотивировки для воссоздания художественного варианта действительности. Нет ни грантов, ни гарантий, что дальняя дорога, собирание материалов по крупицам, а потом и долгая дорога в дюнах компьтерных файлов окупится качеством написанного на основании путешествия в дальние края текста и - как результат - читательским вниманием, тиражами и премиями.

А теперь скажите мне, кому нужна такая морока. Намного проще написать абстрактно-потустороннее эссе "из головы", чем очерк (слово-то какое знаковое и ёмкое: очертить, очертания...). Вот вам и причина, по которой данный литературный "клондайк" лично я считаю незаслуженно и преждевременно заброшенным.

И пример тому книга, о которой идёт тут речь. Ну, съездила писательница в Сербию по литературным делам. С кем не бывает. Ну, мало ли. Так нет же. Что это за дар такой особый: всё видимое и пережитое пытаться втиснуть в пространство текста?! Неймётся всё вобрать в себя, осмыслить и потом не просто отра­зить, но и основательно преобразить своими чувствованиями, мыслями, историческими, и не только, параллелями. А знаем мы мало. И автор этого не стесняется и нас не стыдит. А узнаёт и усваивает всё на лету. И с лёту об этих новых открытиях повествует. Лёгким слогом, с уместным и необидным для принимающей стороны юморком.