Литературная Газета 6518 ( № 30 2015)

Я до восьмого в отпуску.

По ссылке будешь есть.

Смотри, пишу, как дураку:

«Клевать (ты понял?!) здесь».

Евгений, вы молодец! Вам и всем участникам спасибо и, если не надоело, приглашение попробовать свои силы ещё раз. Посмотрите внимательно на фото внизу и ответьте на наш стандартный вопрос: «Что бы это значило?»

Свои комментарии шлите на адрес satira@lgz.ru или lgz.satira@yandex.ru с пометкой «на конкурс».

Успехов!

Багатель, а приятно!

Ирина Суханова в роли Багатель

Фото: Андрей ТКАЧЕНКО

Любой музыкант без труда скажет, что багатель - это небольшая, нетрудная для исполнения пьеса, в основном – фортепианная. С французского слово "bagatelle" и переводится как маленькая изящная вещь, безделушка. Однако не каждый музыкант вспомнит, что «Багатель» – это еще и название одноактной комической оперы Оффенбаха (в сущности – оперетки), и что в нем заключено имя главной героини – по сюжету, певицы парижского кафешантана. Фабула сего опуса закономерно строится вокруг банальной водевильной ситуации, по-французски наигранной и забавной, и связана она с выбором Багатель между ее двумя незадачливыми воздыхателями – кларнетистом Писташем, застарелым холостяком, и его другом, юным студентом Жоржем де Плантевилем. Благодаря ловкому плану Писташа, который давно уже крутит интрижку и с Финеттой, служанкой Багатель, последняя в своем будуаре вдруг лицом к лицу сталкивается сразу с обоими «кавалерами». В итоге Багатель отдает сердце Жоржу, узнавая в нем приглянувшегося ей юношу, который поставил на место хулигана, пытавшегося накануне сорвать ее выступление. Писташу же приходится отступить и соединиться с Финеттой.

В родных театральных пенатах сей опус Оффенбаха никогда не ставился: в архивах осталась лишь запись радиоспектакля середины 50-х годов прошлого века. Именно эту русскоязычную версию и взяла за основу постановка музыкального театра «На Басманной». Ее режиссером выступила Жанна Тертерян, художественный руководитель коллектива, а премьера новой работы состоялась 10 июля на сцене Дома Высоцкого на Таганке. Отечественный музыкальный театр всегда любил переиначивать оригинальные пьесы на свой лад – не стала исключением и «Багатель» с новым сценарным планом П. Степанова (тексты музыкальных номеров – П. Степанов и Е. Шатуновский).

В результате, по сравнению с исходным либретто Г. Кремье и Э. Блюма, новое заметно утратило в легкости и шике французского шарма, что, впрочем, объективно неизбежно. И дело вовсе не в том, что исконное имя одного из персонажей – Писташ – сменилось в радиопостановке на Бьюте, а в обсуждаемой постановке стало Арманом. И не в том, что партия юного Жоржа, изначально отданная Оффенбахом сопрано-травести, со временем перешла к тенорам: сегодня это зрителю ближе. Проблема такой перелицовки в том, что с утратой родного языка всегда что-то исчезает и из самой музыки.

Мировая премьера оперы «Багатель» состоялась 21 мая 1874 года в Парижском театре-буфф. Несмотря на малый объем партитуры, в которой едва ли не равная часть была отдана неизбежным в этом жанре разговорным диалогам, ей был предписан полный состав академического оркестра. Но на сей раз, исходя их условий малого пространства сцены и зала, театр предпочел аранжировку музыки для камерного ансамбля инструментов. Ее автором, указанным в афише и загадочно исчезнувшим из программки, стал достаточно известный московский композитор Юрий Алябов, постоянно сотрудничающий с этим театром. В классический набор оркестровых тембров как визитная карточка парижского кафешантана им был добавлен аккордеон, а в партитуру – пара вокальных номеров из других опусов композитора («Синей Бороды» и «Парижской жизни»). И то, и другое в эту, несомненно, интересную работу вписалось весьма органично. Однако никакая экспериментальная, пусть самая яркая камерная аранжировка полновесное звучание партитуры Оффенбаха заменить, очевидно, не может, и потому нынешняя постановка оказалась в музыкальном плане русской версией Оффенбаха «в квадрате».

При этом сам спектакль необычайно легко задышал воздухом нехитрой, компактно-абстрактной, но такой прелестной сценографии Игоря Капитанова, а изумительно тонко продуманные, прекрасно стилизованные под эпоху XIX века костюмы Натальи Спасской стали особенной визуальной изюминкой. Для такого тривиального сюжета чрезвычайно действенными и во многом неожиданными оказались емкие режиссерские мизансцены Жанны Тертерян, полные юмора и элегантного гротеска: в ткань постановки буффонада вплетена тактично и расчетливо дозированно, ведь в этом легком опусе лирический пласт также оказывается весьма значимым. Очень важной и необходимой частью спектакля стала также работа балетмейстера Ирины Леваковой.