Литературная Газета, 6521 (№ 33/2015)

Современные критики советско-германских договорённостей 1939 года «забывают» и о том, что так же негласно решался вопрос о перераспределении сфер влияния в Европе в 1989–1991 годах, о перекройке карты Югославии, о продвижении НАТО и ЕС на восток, в других сюжетах недавней истории. Когда с Запада мы слышим критику в адрес действий СССР в августе и сентябре 1939 года, то должны понимать: дело не в качестве или форме тех ли или иных договорённостей, а в том, контролировали их англосаксы или нет.

Обвинители внешней политики СССР оставляют за скобками и то, что Великобритания и Франция заключили с Германией договоры о ненападении ещё в 1938 году и подталкивали Гитлера к удовлетворению его пространственных аппетитов за счёт земель СССР. В сентябре 1938 года они пошли на так называемый «Мюнхенский сговор» с Гитлером и Муссолини – на соглашение о передаче Германии Судетской области Чехословакии. Причём Прага была принуждена ими на отказ от сопротивления в тот момент, когда оно было не только реально, но и с немалой долей вероятности привело бы к свержению Гитлера. Часть германского генералитета и старших офицеров армии и военной разведки (среди них Людвиг Бек и Франц Гальдер) были готовы осуществить военный переворот и информировали об этом англичан.

14 марта 1939 года в нарушение Мюнхенского договора и при молчаливом согласии Лондона и Парижа Германия ввела войска в чешские Богемию и Моравию, а на территории Словакии было создано марионеточное фашистское государство. Тешинская область Чехословакии ещё в сентябре 1938 года была оккупирована действовавшей в сговоре с Гитлером Польшей, а Подкарпатская Русь 15 марта 1938 года – Венгрией. В начале апреля 1939 года Гитлер отдал приказ о введении в действие плана «Вайс», то есть плана нападения на Польшу, не позднее 1 сентября того же года.

Действуя в условиях фактически начавшейся войны, Советский Союз последовательно поддерживал Чехословакию в противостоянии германскому, польскому и англо-французскому диктату. Москва была готова к оказанию и коллективной, и односторонней военной помощи Праге, требовала постановки вопроса о немецкой агрессии в отношении Чехословакии в Лиге наций. Польша была предупреждена, что любая её попытка оккупировать часть Чехословакии приведёт к прекращению действия двустороннего договора о ненападении между Москвой и Варшавой. Англичане и французы воспрепятствовали советским инициативам и намеренно спускали на тормозах переговоры о политическом и военном сотрудничестве по противодействию политике Берлина.

В марте 1939 года готовность к военно-политическому сотрудничеству с Берлином оформила в виде договора о ненападении Литва, а в начале июня – Латвия и Эстония. Эти договоры рассматривались Берлином как инструменты, затруднявшие вмешательство СССР в предстоящее вторжение Германии в Польшу. Сама же Польша заявила об отказе пропускать Красную армию через свою территорию для возможных союзных действий против Гитлера. В эти месяцы Третий рейх заметно усилил не только свою военную промышленность за счёт весьма развитой чешской, но и получил, по сути, неограниченный доступ к нефти Румынии.

Что в этих обстоятельствах было делать руководству СССР? Оно должно было одновременно оттянуть германскую агрессию, в неизбежности которой у Кремля сомнений не было, но к которой следовало лучше подготовиться, а также обеспечить бо’льшую заинтересованность Лондона, Парижа и Вашингтона в коалиционных действиях против Гитлера и его союзников.

Руководители СССР сделали тогда выбор. И он был правильным, хотя далеко не все и в симпатизировавших СССР левых кругах по всему миру, и в самом СССР это осознали. Свой выбор сделал и Гитлер. Он понадеялся, что его политический «разворот» в сторону СССР поможет ему быстрее достигнуть взаимопонимания с Англией и США, заставит их согласиться с его устремлениями. Но для Германии всё вышло с точностью до наоборот.

Одним из последствий советско-германских договоров 1939 года стало приращение территории Литвы за счёт Вильнюса, Вильнюсского края и Клайпеды. В созданную в 1940 году Молдавскую ССР вошла не только Бессарабия, но и земли нынешнего Приднестровья. В современном мире, конечно, можно делать всё, в том числе требовать «ликвидации последствий» какого-то документа и одновременно настаивать на уважении к своему суверенитету именно в границах этих последствий, но нормальные-то люди хорошо понимают, что к чему…