Литературная Газета, 6524 (№ 36/2015)

– Я люблю комедийные роли. В институте же мне доставались в основном драматические героини. И однажды мы с Виктором Сухоруковым и Александром Юшиным (мои однокашники) показали отрывок по чеховским рассказам. Он удался. Я тогда ощутила огромное удовольствие от этой работы. Нас учили примечать в жизни нелепые ситуации, бытовые сценки, запоминать их. Привычка наблюдать мне помогла, когда я работала над образом своей героини в пьесе Ю. Полякова. Она выписана блестяще. И Татьяна Васильевна показала её не фарсово, а жизненно, из гущи нашего бытия, из жизни тех несчастных девиц, которые в поисках красивой жизни выстраиваются вдоль дорог, рвутся за границу, а потом – трагедии одна за другой.

– Сегодня театр позволяет себе быть пошлым, циничным, порой скабрёзным. Это убивает культуру, взращиваемую веками, оскорбляет зрителя. Вы считаете актёров ответственными за это?

– Ответственность – актёрская, гражданская, человеческая – обязана быть в театре. Жизнь состоит из многих качеств, и нельзя сводить всё к трагическому падению бомжей. Это путь разрушения, путь смерти.

– Вам предстоит второй круг бенефиса, когда будет готов спектакль по пьесе Алексея Дударева, крепкого драматурга, под названием «Люти».

– Я воспринимаю эту работу как дорогой подарок Татьяны Васильевны мне. Материал очень серьёзный. Там интересные сюжетные повороты. Режиссёр – Александр Дмитриев, работаем мы увлечённо.

– И в заключение хочу напомнить вам изречение: мы не выбираем, когда прийти в жизнь, и какая она откроется перед нами, не знаем. Сегодня много трагедий, много несправедливости, много разрушений и боли, против которых бунтует душа. Чем вам дорога жизнь? В чём ваша сила?

– Я отвечу, обратившись к высокому слову: в Боге! А так как Бог есть любовь, Он нам её дарит, и если мы не отказываемся от Его великого дара, а открываемся Ему, Бог входит в нас, и мы учимся любить. И когда обретаем силу любви, любое время не страшно.

– У вас прелестная дочка. Вы счастливы в материнстве?

– О да!.. Я её обожаю.

Беседу велаГалина ОРЕХАНОВА

Теги: искусство , театр

«Тихий Дон» с тихого Дона

Постановка Ростовского академического театра драмы им. Горького была показана в Москве

Может быть, по молодости лет, Шолохов был слишком отважен: не чувствуя границ допустимого (или они ещё не были обозначены с очевидностью), писатель сказал в «Тихом Доне» то, о чём потом, в устоявшуюся пору, долго не говорили.

К «Тихому Дону» обращались выдающиеся мастера театра и кинематографа. Преображенская и Правов, Герасимов, Товстоногов, Быстрицкая, Абрикосов, Глебов, Борисов создавали шедевры, но, пожалуй, соприкосновению с ними сопутствовало ощущение недосказанности. К чему-то не подступались, откладывали на потом. Или не откладывали, а просто есть книги, пьесы неисчерпаемые, совершающие движение во времени.

В Ростовском академическом театре драмы им. Горького «Тихий Дон» в инсценировке Владимира Малягина поставил Геннадий Шапошников. Художник-постановщик – Виктор Герасименко, композитор – Алексей Шелыгин. Художественный руководитель постановки – Александр Пудин.

Сравнивать эту работу со сделанным ранее, сравнивать игру Романа Гайдамака (Григорий) и Екатерины Березиной (Аксинья) с их легендарными предшественниками и предшественницами было бы некорректно, да и не плодотворно.

Дело не в сравнении, а в том, замечено ли, найдено ли скрытое, ранее экраном и сценой непрочитанное.

Брат поднял руку на брата, друг поднял руку на друга – высокая трагедия, совершаемая во имя грядущей справедливости и истины, сияющей где-то вдали. Ради неё всё, ради неё...

Брат поднял руку на брата, друг поднял руку на друга – это может стать основой высокой трагедии, но истиной и справедливостью стать не может. В этом – коренной смысл спектакля ростовчан, их обращения к Шолохову через головы многочисленных комментаторов и посредников, и это – слово сегодняшнее. Сегодняшний, заново раскрытый, прочитанный пласт шолоховской прозы.