Литературная Газета 6529 ( № 41 2015)

Вдали от родины часто пересекаются пути местных армян-старожилов и «новобранцев» из Армении. И на таких пересечениях переплетаются судьбы и создаются новые армянские семьи. Представим одну такую семью: мужа – москвича Григора, с историей обоснования своих предков в Москве, и жену – Сусанну, рождённую в Ереване, с рассказом о своих аспирантских днях в Москве.

Григор АХИНОВ – доктор экономических наук, профессор. С 1991 года работает на экономическом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова.

Я родился (в 1959 году) и вырос в Москве. Мой дед по материнской линии Григор Гохарь-Хармандарьян был родом из Ахалкалаки. Их большая семья жила в Тифлисе и Александрополе, в самом начале 1924 года дед приехал в Москву. До событий 1917 года он учился в университете Санкт-Петербурга, потом стал красным комиссаром и дошёл до Эриваня (Гохарь – это его партийная кличка). Дед купил в Москве квартиру и вызвал семью. Как любила рассказывать бабушка: «…в начале декабря 1924 года очень тёмным зимним вечером мы приехали в Москву. Поезд опоздал, и когда мы вышли на перрон Курского вокзала, было бе­зумно, безумно холодно, а я была в одних тонких лайковых перчатках. «Мамаша, – громко сказала одна крупная русская женщина, посмотрев на меня, – вы, хоть ребёночка пожалейте, и закутала его в какую-то огромную шаль». В 1926 году родилась моя мама Лиана. Дед, бабушка и мамин брат похоронены здесь, в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Мой дед Арам Ахинян родился и вырос в селе Одзун, работал он железнодорожником. Когда его хотели арестовать, он бежал из Армении. Дед поселился в Ростове-на-Дону, где и встретил мою бабушку Нарекназан. В 1925 году у них родился сын Артуш – мой отец. Семья жила в Нор-Нахичевани, папа учился в армянской школе. Он был участником Великой Отечественной вой­ны, в 17 лет был призван в действующую армию. После войны отец много учился и работал в авиационной и космической отрасли. В начале 50-х годов он приехал в Москву, где и встретил мою маму. Они все похоронены в Армении, в Ереване.

Представляем прозу Сусанны Арутюнян.

Родилась в 1959 году в Ереване, её отец – известный скульптор Ара Арутюнян. В 1981 году окончила факультет востоковедения Ереванского госуниверситета. В 1989 году в Москве защитила кандидатскую диссертацию.

В поисках съёмной квартиры

Дверь открыла маленькая женщина неопределённого возраста, с лоснящимся лицом. Это была Ниночка.

Я вошла в узкий коридор, большую часть которого занимал огромный гардероб. Тут же предложили снять обувь, как и во всех московских домах. Меня всегда неприятно поражал этот порядок московских домов, когда хозяева настоятельно просят разуться гостей. Жалко смотреть на мужчин, одетых в строгие костюмы и галстуки и вынужденных оставаться в носках, без обуви.

Ниночкина двухкомнатная квартира представляла собой крайне неудобное для жилья пространство. Оно было рассчитано на пребывание и царствование одной-един­ственной женщины – самой Ниночки. Присутствие других даже не подразумевалось. Одно кресло – только для неё, столик для завтрака – для неё, вместо стульев – один пуф для Ниночкиных ног и т.д. Уже потом, после переезда в её квартиру, мне приходилось смиренно довольствоваться очень низким табуретом, на котором сидишь в неуклюжей позе, не зная, куда девать ноги и руки.

Стены комнат были увешаны старыми фотографиями каких-то мужчин и собак. Ниночка сообщила, что сейчас она живёт одна. Тоби уже год нет в живых; похоронила она его, вложив в гробик цветы… Но каждый день Тоби напоминает о себе подарками, которыми он щедро оделял её. Я не могла понять, кто этот Тоби: человек – один из многочисленных её мужей – или всё-таки собака? Но каким образом собака может дарить подарки?.. Однако вопросов я не задавала, боясь показаться полной идиоткой.

Ниночка сразу же назвала огромную сумму, которую надо было платить за её «хоромы». Я, замученная невзгодами московской жизни вне родительского дома, предвкушая спокойную тёплую обстановку и, главное, чистые бытовые условия, с радостью согласилась. В дальнейшем оказалось, что мне отводился угол с раскладушкой в комнате, где Нина пила свой утренний чай и смотрела телевизор.