Литературная Газета, 6533 (№ 47/2015)

Константин Богомолов вздумал помериться славой с Александром Дюма. В МХТ сыграли премьеру – «Мушкетёры. Сага. Часть первая». В программке «трэш-эпоса по мотивам» знаменитого романа указано: сочинение К. Богомолова. Трэша там и вправду хоть отбавляй, от романа же остались только имена персонажей.

Свершилось: режиссёр Константин Богомолов всерьёз взялся за перо! Автор скромных ремарок к Уайльду и Достоевскому и развёрнутых титров к Николе МакОлифф наконец написал пьесу. Точнее – текст. Ещё точнее – он его вроде как и не писал, а тот сам рождался в ходе импровизаций на репетициях. Так говорит Богомолов. Ни для кого, правда, не секрет, что лучшие экспромты готовятся загодя. Как бы то ни было, получилась у новоиспечённого текстурга не новодрамовская безделушка на час с хвостиком, а сага, идущая на сцене МХТ пять часов. И это только первая часть – так сказать, спектакль-фельетон.

Поклонники творчества г-на Богомолова немедленно определили сей текст как новое слово сразу и в драматургии, и в литературе. Использование персонажей одного из самых популярных романов в истории мировой литературы, разумеется, неслыханное новаторство. Равно как и выворачивание наизнанку идей, взглядов и принципов, воплощением которых этот роман был в течение 170 лет для миллионов читателей, – невиданный по смелости литературный приём.

Но не лавры новатора интересовали на сей раз г-на Богомолова – этого хлама ему и так уже девать некуда. То ли дело затеять невиданный по масштабам – эпос же как-никак! – мусорный (напомним: модное словечко trash – по-английски всего лишь «мусор») шабаш: эдакий сеанс чёрной магии с полным разоблачением всех имеющихся у человечества в наличии возвышенных идеалов – нерушимой мужской дружбы, самоотверженного служения родине, рыцарской любви к женщине… Крушить идеалы, благодаря которым человек остаётся человеком? И как раз тогда, когда всем нам так важно не дать себя осокотинить… Похоже, слишком долго г-н Богомолов пребывал в статусе enfant terrible отечественной сцены. Капризное дитятко давно выросло, но взрослеть, судя по всему, категорически отказывается, ведь тогда станет ясно, что созидать он так и не научился.

Сюжет сочинённой г-ном трэшеманом истории к «Трём мушкетёрам» никакого отношения не имеет, и в этом смысле (отдадим должное автору) «Мушкетёры. Сага. Часть первая» – произведение вполне себе оригинальное, изобилующее персонажами и коллизиями, коих в романе Дюма нет. Цель заимствования имён и статусов основных действующих лиц банальна – заманить публику на спектакль, поставленный по беспримесно собственному тексту режиссёру было бы значительно труднее: по числу читателей и почитателей г-н Богомолов пока сильно проигрывает господину Дюма-отцу.

Расчёт его, безусловно, верен. Во-первых, через «Трёх мушкетёров» в своей жизни так или иначе проходит каждый. Даже тот, кому семисотстраничный роман не по силам и в кратком изложении, наверняка видел экранизацию – хотя бы одну. Значит, и на просто «Мушкетёров» зритель клюнет! А во-вторых, текстургу-режиссёру есть чем ответить оппонентам: Дюма – это вам не Пушкин, и не Достоевский, и вообще не классик, и, согласитесь, человек взрослый смотрит на мушкетёрские похождения не так, как десятилетний ребёнок! Конечно, не так! Но если перечитывая «Трёх мушкетёров» в 20-й, 30-й, 50-й раз (да хоть в 70-й!), вы не возвращаетесь в своё детство, если их страницы не выметают из вашей души горечь былых потерь и мрак разочарований, освобождая хоть немного места для любви и надежды, можете дальше не читать и смело отправляться в Камергерский – именно вам там больше всего будут рады.

Начнётся всё ещё при закрытом занавесе с нервно подрагивающей чайкой: вас вежливо уведомят, что со сцены вы услышите много всякого-разного, что вам следует воспринимать не как трансгенные модификации ненормативной лексики, а как игру безудержной фантазии автора. Фантазия же сводится к замене букв в словах односложных и в перестановке слогов в многосложных. Привет господам чиновникам от культуры: обойти ваши пресловутые запреты на мат со сцены – раз плюнуть!