Литературная Газета, 6539 (№ 03-04/2016)

Год великих историков

Год великих историков

Политика / Первая полоса

Теги: история , Василий Ключевский

У нас в последнюю четверть века страстно полюбили цитировать Черчилля. Политики, общественные деятели, обычные граждане то и дело обращаются к «золотым россыпям» британского происхождения. Определение «демократия – самый худший вид правления, не считая всех прочих» скоро будут разу­чивать в детских садах для утренников.

Именно к 175-летию Ключевского хочется вспомнить эту курьёзную практику экспорта авторитетов. Потому что афористичность нашего юбиляра уникальна, умение тонко подметить и ярко подать – незаурядно, да к тому же Василий Осипович всегда с горькой иронией высказывался о русских англофилах с галломанами. Более того, он даже употреблял слово «космополит», так что живи великий историк сегодня, его бы, вполне возможно, записали в сталинисты.

В лекции «Евгений Онегин и его предки» Ключевский так характеризует поколение, предшествующее главному герою пушкинского романа: он говорит о среде, которую бы сегодня назвали элитой, указывает, что в этом социальном срезе многие попросту не знали своей родины.

«Незнание вело к равнодушию, а равнодушие приводило к пренебрежению. Чтоб оправдать это пренебрежение к отечеству, он загримировывался миной мирового бесстрастия, мыслил себя гражданином вселенной. <...> Вольномыслящий тульский космополит с увлечением читал и перечитывал страницы о правах человека рядом с русскою крепостною девичьей и, оставаясь гуманистом в душе, шёл в конюшню расправляться с досадившим ему холопом».

Ключевский – парадоксальный, с блестящим чувством юмора, слогом, умеющий из своей эпохи отбрить любого современного блогера-либерала – не очень вписывается в нашу действительность. А между тем 2016 год начинается с его юбилея. В декабре будет 250-летие Николая Карамзина. По существу, получается Год истории...

Историческое познание по трудам Ключевского даёт нам возможность рассмотреть и колоритные повседневные детали прошлого, но ещё Василий Осипович – «историк общественных классов» (по выражению одного из его учеников, М. Богословского). И именно суждения об элитном сословии кажутся сегодня особенно актуальными.

О ЛОМах ХIХ века (лидерах общественного мнения) великий историк отзывался не очень лестно. Они привыкли «сибаритски смотреть за Западную Европу как на русскую мастерскую, обязательную поставщицу машин, мод, увеселений, вкусов, приличий, знаний, идей, нужных России, и даже ответов на политические вопросы, в ней возникающие…»

Да, с таким политическим «бекграунтом» трудно пришлось бы Ключевскому сегодня. Замордовали бы профессиональные правозащитники, услышав: «Под свободой совести обычно разумеется свобода от совести». Возмутилась бы новая аристократия, узнав о себе: «Русский житейский порядок являлся такою безотрадною бессмыслицей, набором таких вопиющих нелепостей, что наиболее впечатлительные из людей этого рода, желавшие поработать для своего отечества, проникались «отвращением к нашей русской жизни», их собственное будущее становилось им противно по своей бесцельности…»

Неудивительно, что в наши времена наследие Ключевского не слишком востребовано. Памятника великому патриоту России в столице нет, как и мемориальной доски на здании МГУ на Моховой. Зато работает музей в Пензе, сообразно формуле Василия Осиповича: «В России центр на периферии».

Вот как определяет Ключевский значимость исторического знания для нашей страны: «Великорус – историк от природы: он лучше понимает своё прошедшее, чем будущее; он не всегда догадается, что нужно предусмотреть, но всегда поймёт, что он не догадался. Он умнее, когда обсуждает, что сделал, чем когда соображает, что нужно сделать. В нем больше оглядки, чем предусмотрительности, больше смирения, чем нахальства…»