Литературная Газета, 6567 (№ 37/2016)

Потоки трудовой миграции – обычно в сторону России – оставляют целые улицы пустых домов в некогда цветущих сёлах всего края. Политические элиты и там и там этот факт обойти не могут. Но преодолеть кризисные явления пока не в силах. Парадокс ещё и в том, что политически берега разошлись, а экономически сделать это почти невозможно.

Народнохозяйственный комплекс бывшей МССР был выстроен на взаимосвязях Кишинёва и Тирасполя, а продукция сельского хозяйства находила сбыт только в других республиках СССР. И сейчас мало что изменилось. И никакие соросы и евросоюзы ничего поделать не могут. Поэтому экономические интересы вроде как должны диктовать прагматичный и взвешенный подход правящих элит, в том числе к вопросам постконфликтной жизни – а ей уже почти 25 лет – обоих берегов. Но прагматизма и в помине нет.

Кишинёву референдум, проведённый десять лет назад на левом берегу, даёт лишь повод покричать о «руке Москвы» и об «имперских амбициях Кремля в регионе». Тирасполь в надежде на помощь Москвы весьма несговорчив в том, что касается уступок в вопросе самоопределения. Стороны как бы не слышат друг друга. Главное – Кишинёв не готов признавать ПМР равносубъектным партнёром в переговорах о том, как жить и взаимодействовать, когда энергетика, транспортная сфера, человеческие связи на всех уровнях сформировались ещё в советское время и всякое разрывание этих связей и путей болезненно отзывается во всех сферах жизни обычных людей.

Прагматизма нет, зато просматривается некий параллелизм в иждивенческих настроениях правящих элит Кишинёва и Тирасполя. Российская Федерация не только последние десять лет, но и всю новейшую историю края начиная ещё с 90-х поддерживает морально и материально непризнанную респуб­лику приднестровцев. Это устраивает политиков в Тирасполе, которые всё больше ожидают помощи вместо того, чтобы самим засучив рукава активнее искать пути преодоления кризисных явлений.

В свою очередь, евробюрократия и кураторы из Вашингтона щедро спонсируют элиты «проевропейского» толка в Кишинёве, которые то и дело в знак благодарности озабочены тем, какой из ведущих российских телевизионных каналов «запретить», как это было в 2014 году с каналом «Россия 24». Политически берега расходятся всё дальше: Тирасполь широко применяет стандарты гражданского законодательства и политической жизни РФ, Кишинёв рьяно имитирует воплощение западной модели либеральной демократии. Но как быть с газовой трубой, железнодорожными путями, магистральными ЛЭП, которые связывают берега, обеспечивая тепло, свет и торговые потоки? Разойтись не получается. Дорого стоит – раз, грозит всем полным коллапсом – два.

После переворота в Киеве и прихода там к власти националистов-радикалов, откровенных русофобов Тирасполю стало ещё сложнее существовать в определившемся региональном раскладе. Фактически Украина назло России блокирует Приднестровье. Россия далеко, посуху путь один – через Молдову, через берег правый. А Кишинёв уже подписал договор об ассоциации с ЕС, и, стало быть, чтобы приднестровский бизнес мог прорываться сквозь выстроенную Киевом в ущерб здравому смыслу (повторюсь, назло России) блокаду, нужно идти на поклон в Кишинёв – регистрировать предприятия, вести переговоры с евробюрократами. Получается пёстрая картина: население При­днестровья «за Россию», бизнес-элиты левого берега тоже, политики Тирасполя «только за Россию», но жизнь продолжается, а Россия вряд ли примет решение в ближайшие годы о «признании», тем более «вхождении в состав». Аналогии с Крымом тут некорректны и невозможны априори. Такова реальность.

Пока же политбомонд в Тирасполе сотрясают скандалы – развернулась настоящая информационная война между командой президента Шевчука и депутатами Верховного Совета ПМР, поддерживаемыми рядом местных СМИ и крупным бизнесом. Обвинения сыплются как из рога изобилия. Хищения валютных средств, фирмы-прокладки, цепочки по отмыванию денег, грязные схемы, тянущиеся в кишинёвские банки, подконтрольные «главному кукловоду» нынешнего молдавского правления олигарху Владимиру Плахотнюку. Накануне декабрьских выборов на пост президента ПМР и через десять лет после референдума так и хочется спросить их всех: господа приднестровские политики, и это всё, на что вы способны в столь сложной для вашей республики ситуации? Спросить-то можно, ответят ли?