Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Первые проводы и ожидание… Светлые роды.

Дом

Этот Дом обшарпан, как наши души,

Невезухой, неверием, маетой.

Этот Дом устал быть чьей-то заветной сушей,

Когда эти кто-то – в лужах крови – «ботвой».

В этих стенах тонут, теряются звуки и ветер.

Эти стены глушат стоны распятых людей.

Тебе скажут – война, было нужно – не слушай.

Мир былого разрушен вязкой ложью идей.

Этот Дом не стоит кровавых закатов.

Этот Дом не стоит боли наших детей.

Дом на кладбище братском...

Что ты слышишь ночами?

Отголоски рыданий слепых матерей...

* * *

Деду Куне

В пустой степи могильный холм облез...

И ноздреватый ком травой кустится.

Крик птицы, не доставший до небес.

Забытым именем твоим заплачет птица.

Кровь выступит на пятке. От росы

Подол обвиснет. Мне всё будет сниться

Отец отца... Сверкание косы.

И шелест перьев одинокой птицы...

* * *

Блаженна тихоструйная река...

Блаженны не проявленные лики...

Блаженны погребённые в веках –

Им не страшны отрытые улики.

Смолчавшим не опасен блуд словес.

Ораторам, застывшим на скрижалях,

Сносить опалу и хулу повес,

Веками позже возжелавших славы.

Что нам – толпе – до прытких мудрецов,

Ловящих рыбу в мутноватой жиже,

Ревниво возводящих столп повыше,

Чтоб смачно плюнуть с башни в сонм глупцов?

Нас – обывателей – так нас они зовут,

В презренье тихо подмешавши яду,

На пир великих вряд ли поведут,

И кости наши в пантеонах вряд ли лягут.

Но… всё-таки! – блаженна немота.

Она – одна – величию порука.

Блаженна чистоструйная вода –

Для омовенья лишь в неё опустят руки…

* * *

Дали свистульку из глины.

Сказали – живи и свисти.

И я беззаботно свистела

И… продолжала идти.

Дудели в свистульки скопом.

Радовались, что свистим.

Земля расслоилась окопами,

А мне кричали – свисти!

Свистели пули под носом.

В ушах свистела пурга.

А я свистела в свистульку…–

Игрушка была хоть куда.

Свистят сквозняками стены.

В кармане ветра свистят.

А я свистульку детишкам…

Отдам –

Пускай посвистят.

Тебе

Лишь обрела – теряю. Долгий путь –

Пунктиром обрываясь – лёг меж нами.

Ты так же ощущаешь пустоту?

И так же маревом скрываются глазницы?

И за дугой грудинной мерный стук –

Отчаянья – рвёт веры плащаницу?

Не знаю, что есть это. Почему

Так долог поцелуй надежды тайной:

Холодных уст коснётся беспечально

И упорхнёт в пустую синеву.

* * *

Гулкий колодец, где гаснут желания

Тёмной, обманутой, тихой воды.

Свет поднебесный как дар изначальный –

Мимо застывших глубин.

Вполоборота недремлющей спеси

Лёгкий – навстречу – кивок.

Прорези глаз – сумасшествия всплесков

Верный замок.

Но… неуловимо, неостановимо –

Долгая память – вслед:

Каждая чёрточка в лицах любимых –

Сердца влюблённого смерть.

Звёзды забвения в волнах мерцали,

Тихо смыкая круг.

Память тавро на челе выжигала

Холодом девственных губ.

…Долгие, долгие песни печали

Душу поныне рвут.

* * *

Мерцанье света. Блики. Темнота.

Зачем стою, вдыхая сырость Ночи?

Озябшей птице – крылья-рукава.

Остывшим душам запах тленных строчек…

Зачем пою? Лишь спрячу мысли – впрок.

Забуду небыль жизни заполошной.

Забуду нежить… Сатанинский клок

Пылится втуне истин непорочных…

Лишь обрету дыханье верной речи.

Лишь обмету касаньем рукава.

Лишившись неба – обретаю млечность.

Лишившись дара – обрету себя.

* * *

Я горестно смотрелась в зеркала…

Наивны тайны дремлющего сердца

И гулки лабиринты бытия

Пред взором чистым нежного младенца…

Но я смотрелась в ваши зеркала…

Но я смотрела вашими глазами

На дольний мир. Безгрешными устами

Я ваши истины в мечты свои вплела.

С надеждой я смотрелась в зеркала.

Что я боялась там в себе увидеть?

Мои – пришитые к спине – крыла?

Взросления забытые обиды?

В разбитые смотрелась зеркала...

Мир в сотый раз преподносил уроки:

Переступила смертные пороги –

Косой войны мне срезало крыла.

Я не смотрелась боле в зеркала.

В гнезде разбитом – безголосой птицей.

Свинцовых истин памятны страницы –

Те, что – осколками – в себе – я собрала.

* * *

О чём вспоминать, если не было жизни?

О чём тосковать? О боли? О тризне?

О кумачовой лжи на полнеба?

О том, что зародыш не стал человеком?

Что оставляю я в этой стране? –

Холлам – по не проросшей себе...

* * *

Божья коровка летала по полю.

Божья коровка. Никчёмная доля.

Божьей коровке – синие капли.

Божьей коровке – небесная пакля.

Столбики, палки, столбы. И колоссы.

Нитки, верёвки. Железные тросы.

Метаморфозы. Метаморфозы.

Божья коровка летала по полю.

По полю. По синему-синему.

Ветром не уносимому.

Невыносимому.

* * *

Небо вплывает в окна.

День расслаблен и тих.

Мир твой из света соткан.

Сплетением рек глухих.

Знаю, споткнусь о преграду –

В бездну устье реки.

Горсть моих сонных радуг

Развеет яростный вихрь.

...Мерно пульсирует вена.

Стынет в русле река.

Где ты, обещанный берег?

Скоро ль рассеется мгла?..

Небо вплывает в окна.

К молитве зовёт муэдзин.

День завернётся дремотно

В благость разумных доктрин.

Карабкался за солнечной судьбой

Карабкался за солнечной судьбой

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Чечни

Теги: Поэзия Чечни

Адам Ахматукаев