Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Последние двадцать лет в России «политкорректность» и «толерантность» прививали на официальном уровне как американскую диковинку. И конечно, ничего, кроме конфуза, из этого не вышло. Фальшь чувствовали даже школьники. Мы впали в «обратное общее место»: теперь у нас считают доблестью демонстративную нетолерантность. Показать презрение к «малым сим» – за милую душу! Вот профессор Александр Асмолов, один из идеологов истребительных школьных реформ, частенько вворачивает в свои проповеди такой каламбур – «быдл-класс». Должно быть, приятно ощущать собственную расовую и социальную полноценность, припечатывая «недочеловеков». Вот где уж точно нужна «нашенская политкорректность» – в ограничении такого социального расизма. Но главная беда даже не в грубом снобизме профессора, а в том, что система, основанная на генетической или социальной розни, неэффективна. Тот же Асмолов, наверное, без лицемерия мечтал, чтобы у нас больше любили, скажем, стихи Мандельштама, которые он нередко цитирует. Но интерес к высокой словесности пробуждала как раз советская «уравниловка». А элитарные изыски тешат самолюбие, но не приводят к намеченной цели, как сломанный компас.

И это не парадокс, а простая арифметика. Государство и его система просвещения в наше время должны обращаться к массовому человеку, а не к двум тысячам аристократов. В противном случае мы получаем торжество контрпросвещения и, как следствие, стратегическое поражение. Это как ружья кирпичами чистить. Законы новейшего времени хорошо понимали и Луначарский, и Потёмкин, и Прокофьев – наши министры-просветители с их установкой на всеобщее бесплатное обязательное образование… Об успехах нашей системы просвещения на Западе в годы противостояния систем говорили и открыто, и кулуарно. И они понимали, что эти успехи связаны не только с учебниками и методиками, но и со стратегией развития.

После вьетнамской войны американцам поднадоело проигрывать, и они взяли на вооружение лучшие советские политические технологии, чтобы приспособить их к собственным реалиям. Им удалось спасти свою державу от межрасовой гражданской войны. И помогла в этом по-сусловски осторожная и догматичная внутренняя политика, во многом лицемерная, но всё-таки изменившая американский дух. Американцы изучают советский опыт со времён Вудро Вильсона, обратившего внимание на первые ленинские декреты… И многое перенимают, хотя никогда в этом не признаются. Когда-то Голливуд противопоставлял левацкому коллективизму агрессивных одиночек. Но в последние десятилетия политкорректность привела их к почти ждановскому идеалу: оказалось, что идея страны, идея прогресса важнее ретивой личности. В американской идеологии, которую у нас принято бранить, сегодня больше социальной ответственности, чем когда-либо.

Технический прогресс, войны, пропагандистские технологии и демографические качели каждое столетие до неузнаваемости меняют мир и человека. Можно презирать товарища Маркса, но гораздо труднее выйти за пределы его законов. Отказавшись от наследия марксистов, социалистов и прочей неблагонадёжной публики, мы опрометчиво разоружились. Советская идеология во многом соответствовала вызовам новейшего времени. О нынешней нашей системе ценностей этого не скажешь: она пёстрая, в чём-то – музейная, где-то – вороватая, во многом – благородная, но не имеющая отношения к будущему. Потому и учат нас толерантности наши недавние ученики. Поделом бьют, между прочим. Уж больно легкомысленно мы относимся к собственному наследию. К чему приводит отказ от политического капитала, наработанного в советские годы? Да просто мы останемся вечными студентами, да ещё и с запьянцовской, криминальной репутацией. А наш Октябрь был прорывом в будущее – и его влияние ещё долго будет проявляться не только явно, но и подспудно.

Будапешт-1956: восстание обречённых

Будапешт-1956: восстание обречённых

Политика / Настоящее прошлое / Годовщина

Славин Алексей

Памятник Сталину разрезали на части

Теги: смерть Сталина , Венгрия , военный переворот , политика , общество , трагедия

Как Венгрия оказалась в эпицентре холодной войны

10 ноября 1956 года закончилась войсковая операция «Вихрь». 17 советских дивизий приграничных военных округов и воины расквартированного в Венгрии Особого корпуса подавили Венгерское национальное восстание, длившееся 19 дней. Это были поистине кровавые дни, которые даже через 60 лет невозможно оценить однозначно.

Размытый ландшафт