Литературная Газета, 6589 (№ 10/2017)

– Да. Я не специалист, не критик, я дилетант, высказываю личное мнение – без всяких претензий. Хотя любому понятно, что удивление Шахназарова уместно. Как очевидно и то, что деньги на кино можно использовать более эффективно. Могу что-то даже предложить. Могу материалы предоставить соответствующие. Например, о том, как в канун Крымского референдума в прокуратуре тогда ещё Автономной Республики Крым мы, 816 работников, самоорганизовались и наотрез отказались выполнять указания Генпрокуратуры Украины. Сыпались угрозы, предпринимались жёсткие попытки, чтобы мы не делали то, что решили сделать. Попутно разворачивались захватывающие человеческие истории. Это надо было бы рассказать студентам-юристам, вообще молодёжи, всем. Само проведение и организация референдума – удивительная история, невероятные коллизии, если всё это подать с точки зрения прокурорских работников. Пожалуйста, пусть киношники обращаются! (Смеётся.)

– Скажите, как поддерживаете форму? Много ведь работаете... И что читаете?

– Сейчас читаю Петра Валентиновича Мультатули. Вот книга на столе. Замечательный историк. На мой взгляд, точно описывает события Первой мировой войны, предательства генералов, многое узнала от него про революционные события 1917 года. Также под рукой работы Российского института стратегических исследований – очень содержательные монографии. Тут тоже о революции, хочу в год её столетия пополнить знания.

А форму (улыбается) работой поддерживаю. Жалоб очень много. Приём граждан – минимум 70 человек. Вон, смотрите, куча жалоб – это из Крыма только что привезла – 71 обращение. Со всеми надо работать. Куча запросов, а потом надо отслеживать. Какой тут фитнес? И в Крыму было не до того. Хотя там сами картины за окном радуют. И не только пейзажи. Что удивительно, сразу после референдума первый храм был построен по инициативе Владимира Владимировича в честь Александра Невского в центре Симферополя, а затем – часовня на территории прокуратуры в честь святых царственных мучеников. Прокуратура – символ закона. А семья царская была убита зверски и беззаконно. Не должно такое повторяться.

– В обществе нашем много озлобленности, агрессии…

– Знаете, когда меня спрашивают о смертной казни, я отвечаю, что когда выступала в качестве гособвинителя, а в день бывало по 8–10 процессов, то даже представить не могла, что могу сказать: «Приговорить к смертной казни». Хотя иногда такие бывают зверские преступления, и я понимаю потерпевших, которые могут желать разорвать на части злодея… Но пусть уж он с этим грузом живёт в тюрьме до конца дней… А там Господь управит, разберётся. Не задача обвинителя росчерком пера – особенно если учитывать, что в нашей правоохранительной системе встречаются ошибки и коррупция – списывать человека под расстрел. Максимум – пожизненное лишение свободы. Знаете, не раз, когда журналисты разговаривают с такими осуждёнными, те говорят: «Лучше бы меня убили».

Агрессии в жизни и так много. Надо быть требовательнее и добрее друг к другу. Тогда всё будет получаться лучше.

Беседу вёлВладимир Сухомлинов

Создавать, а не спасать

Создавать, а не спасать

Литература / Литература / Навстречу съезду

Ткаченко Пётр

В последние годы библиотеки всё больше теряют свою сущность

Теги: литературный процесс

Кризис нынешнего СП России непреодолим

Дискуссия о том, какими должны быть творческие писательские союзы в постреволюционное время, как спасти Союз писателей России, кажется, безнадёжно запоздала. По той простой причине, что в результате «демократической» революции СП оказался разрушенным уже давно.

О том, что это действительно так, свидетельствует характер нашей дискуссии, как спасти несуществующий СП, а не как создать новый Союз писателей России. Всё свелось к тому, как существовать людям пишущим, как разрешить корпоративные проблемы, а не к тому, как продолжить русскую литературную традицию и спасти русскую литературу. Но о литературе, как видим, речь и вовсе не идёт.