Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

37. Баррикадная ул., 2 (с.), – дом генерала Глебова, затем Главная аптека, позже Александровский мещанский институт (1790-е гг., перестроен в 1823 г. – арх. отец и сын И. Д. и Д. И. Жилярди), а с 1811 г. – «Вдовий дом» – богадельня, пансион для вдов и сирот военных и чиновников. Ж. – с 1874 по 1877 г. пансионеркой дома – Любовь Алексеевна Куприна (урожд. Кулунчакова) с малолетним сыном – будущим писателем Александром Ивановичем Куприным. Жил здесь Куприн с четырех до семи лет, но позже свое существование в этом доме опишет в рассказах «Святая ложь» и «Река жизни».

«Неслышным шагом проходит он сквозь ряды огромных сводчатых палат, стены которых выкрашены спокойной зеленой краской, мимо белоснежных постелей со взбитыми перинами и горами подушек, мимо старушек, которые с любопытством провожают его взглядами поверх очков. Знакомые с младенчества запахи, – запах травы пачули, мятного куренья, воска и мастики от паркета и еще какой-то странный, неопределенный, цвелый запах чистой, опрятной старости, запах земли… Вот, наконец, палата, где живет его мать. Шесть высоченных постелей обращены головами к стенам, ногами внутрь, и около каждой кровати – казенный шкафчик, украшенный старыми портретами в рамках, оклеенных ракушками. В центре комнаты с потолка низко опущена на блоке огромная лампа, освещающая стол, за которым три старушки играют в нескончаемый преферанс, а две другие тут же вяжут какое-то вязанье и изредка вмешиваются со страстью в разбор сделанной игры…»

Маленький Саша боготворил мать, но и побаивался. Она была для него «верховным существом». Но пишут, что, уходя отсюда по делам (в какой сводчатой палате это было – неизвестно), она привязывала сына за нитку к кровати, и он, смирив свой непоседливый нрав, терпеливо дожидался ее. Потом в рассказе «Река жизни» напишет про мать героя, так похожего на него: «Это она была причиной того, что вся моя душа загажена, развращена подлой трусостью. Она рано овдовела, и мои первые детские впечатления неразрывны со скитаньем по чужим домам, клянченьем, подобострастными улыбками, мелкими, но нестерпимыми обидами, угодливостью, попрошайничеством, слезливыми, жалкими гримасами, с этими подлыми уменьшительными словами: кусочек, капелька, чашечка чайку… И сама мать, чтобы рассмешить благодетелей, приставляла себе к носу свой старый, трепаный кожаный портсигар, перегнув его вдвое, и говорила: "А вот нос моего сыночка…" Я проклинаю свою мать…» Куприн, надо сказать, решится даже прочесть этот рассказ матери, выкинув лишь последнюю фразу. Но у нее, как напишет, вдруг «затряслась голова, она поднялась из кресла и вышла…» Правда, добавит, сердилась недолго…

Дом № 2 по Баррикадной улице

В этом же «Вдовьем доме» и в это же время жила пансионеркой и бабушка будущего циркового клоуна и дрессировщика, мемуариста А. Л. Дурова. Он запомнит, что скука там царила страшная и «здоровенные церберы в виде сторожей и швейцаров ревниво охраняли вход…».

А уже в июне 1941 г., через полвека, этот дом, возможно, спасет Марину Цветаеву. Именно здесь, в подвальном бомбоубежище, будут прятаться от первых бомбежек Москвы она и литературовед, будущий биограф поэта Мария Белкина.

38. Басманная Нов. ул., 10 (с., мем. доска), – доходный дом (1913, арх. А. Зелигсон). Ж. – с 1921 по 1926 г. в здании, отданном Коминтерну, – комендант дома, венгерский писатель-интернационалист, директор Театра Революции (1925), будущий герой войны в Испании («ген. Лукач», командир 12-й интернациональной бригады), погибший в бою там же, – Мате (Франкль Бела) Залка.

В этом же доме, с 1920-х гг. и до конца 1930-х, жил прозаик, драматург, очеркист, биограф и мемуарист Лев Иванович Гумилевский (псевдоним Ф. Ярославов). И с 1918 по 1948 г. – художественный критик, коллекционер, библиограф и мемуарист – Павел (Пинхас) Давыдович Эттингер. Б. – (у Эттингера) Л. О. Пастернак (его дальний родственник), И. С. Зильберштейн, Д. И. Митрохин, И. Э. Грабарь и многие другие.

Но главное – и о чем сообщает вторая мемориальная доска на фасаде – здесь жил с 1935 по 1948 г. (с перерывом) поэт Алексей Иванович Фатьянов.

Алексей Фатьянов

Это второй московский дом его (с 1929 по 1935 г. он жил с родителями на ул. Вешних Вод, 32). Но как знаменитый поэт-песенник, как человек, чьи похороны сравнят потом по числу провожающих с похоронами Максима Горького и чей гроб после смерти люди несли на руках от последнего, не сохранившего его дома (1-я Бородинская ул., 5) – до могилы на Ваганьговском, он фактически родился здесь.