Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Впрочем, отношения Тютчева и его дочери не были безоблачными. Анна, еще при дворе получившая прозвище Ерш, писала про отца: «Он представляется мне одним из тех недоступных нашему пониманию изначальных духов, что исполнены разума, проницательности и огня, однако лишены души, хотя и с материей не имеют ничего общего… Он поражает воображение, но есть в нем что-то жуткое, тревожное…» И звала его «воплощенным парадоксом». А поэт, в свою очередь, когда в январе 1866 г. дочь выходила замуж за Аксакова, намекая на редактируемую женихом газету «День», язвительно отозвался о молодоженах: «У него был скверный „День“, а теперь будет скверная ночь…»

Мало кто знает, что именно Аксаков не только напишет биографию Федора Тютчева, но еще в 1868-м предпримет издание всего лишь второй за жизнь книги стихов Тютчева, на которое тот «дал согласие из чувства лени и безразличия», а после выхода сборника отозвался о книге «как о весьма ненужном и весьма бесполезном издании». И мало кто помнит, что Тютчева, выйдя замуж за Аксакова, сумела стать «законодательницей славянофильских салонов», или, по выражению Ивана Тургенева, — «неумолимой громовержицей». «Величайшей редкостью» среди женщин назвал Тютчеву за ее ум поэт и философ Владимир Соловьев, познакомившийся с ней позже. «Унаследовав от своего отца живой и тонкий ум при высоком строе мыслей и при большой чуткости ко всему хорошему, — напишет в воспоминаниях, — она соединяла с этим недостававшую ее отцу силу характера, германское прямодушие и серьезную добросовестность во всех нравственных вопросах… При большой сердечной доброте, она менее всего была похожа на овечку… Потому что была полна нравственной брезгливости», которая выражалась «в яростных вспышках…». Недаром иные исследователи считают ныне, что Лев Толстой, прекрасно знавший эту семью, списал с фрейлины Анны Тютчевой Анну Павловну Шерер в романе «Война и мир».

А. Ф. Тютчева пережила мужа на три года, скончалась в 1889 г., но успела выполнить данное мужу обещание — собрать все его литературное наследство и издать семь томов его сочинений.

21. Арбат Новый ул., 22 (с.), — Ж. — в 1960–80-е гг. — драматург, сценарист, лауреат Госпремии СССР (1980), организатор театральной студии (впервые в 1939 г.) — Алексей Николаевич Арбузов. Жил также в Копьевском пер., 3 (1930-е гг.), на Тверской ул., 28, и, видимо, последний адрес — Красноармейская 21—23.

Потомок декабриста А. П. Арбузова, сын дворянина и прозаика Н. К. Арбузова, драматург Алексей Арбузов видел Блока, выступающего в петербургском БДТ, учился у Гайдебурова и Мейерхольда, в 1939 г., вместе с Плучеком организовал театральную студию («Арбузовская студия»), которая превратилась во фронтовой театр, и тогда же написал свою знаменитую пьесу «Таня», главную героиню в которой сыграла великая Бабанова. Потом будут пьесы «Город на заре» (1940), «Иркутская история» (1959), «Мой бедный Марат» (1965), «Жестокие игры» (1978).

Участники театральной «Арбузовской студии»

Но в этом доме на Арбате им была написана пьеса фактически про этот дом: «Сказки старого Арбата» (1970), в которой 60-летний художник создает куклы, думает о старости и влюбляется в двадцатилетнюю девушку. Здесь создал студию молодых драматургов, которая просуществовала 15 лет и в которой учились Л. С. Петрушевская, В. И. Славкин, М. Г. Розовский, А. З. Ставицкий, А. С. Родионова, А. Я. Инин, В. П. Коркия, А. Л. Кучаев, А. О. Ремез, О. А. Кучкина и многие другие. Пьесу «Жестокие игры» он написал как раз о молодых и посвятил ее именно студийцам. «Вы все будете на афишах…» — пророчески говорил он студийцам. И так ведь и случилось.

22. Арбат Новый ул., 23/7 (с.), — Ж. — с 1929 по 1996 г. — драматург, киносценарист Семен Львович Лунгин (сценарии фильмов, совместно с И. И. Нусиновым: «Мичман Панин», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», «Агония»), его жена — филолог, мемуарист, переводчица (книги «Малыш и Карлсон», «Пеппи Длинныйчулок» А. Линдгрен и др.) Лилианна Зиновьевна Лунгина (урожд. Маркович), а также один из сыновей их — сценарист и кинорежиссер Павел Семенович Лунгин.