Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

… и его гражданская жена — Анна Изряднова

Кстати, где-то здесь, в арбатских переулках, как пишет Анатолий Мариенгоф, они через несколько лет окажутся свидетелями большого пожара и заметят, что многие смотрели не на горящий дом, а на какого-то человека, высокого и отлично одетого «Шаляпин… Шаляпин… Шаляпин…» — неслось со всех сторон. И Есенин сказал другу с каким-то даже надрывом: «Толя, вот какую славу надо иметь! Чтобы люди смотрели не на пожар, а на тебя!..»

Из Петрограда через месяц, в конце апреля, Есенин вернется к жене на 2-й Павловский, но, как вспоминала Анна, «уже другой». «Был все такой же любящий, — пишет, — внимательный, но не тот, что уехал…»

31. Афанасьевский Бол. пер., 12, стр. 1 (с., мем. доска), — дом коллежской секретарши Т. Д. Слепцовой. Ж. — до 1834 г. — прозаик, критик, мемуарист Сергей Тимофеевич Аксаков, его жена — Ольга Семеновна Заплатина и 11 их детей, в том числе сыновья — будущий поэт, редактор, идеолог славянофильства Иван, будущий прозаик, публицист Константин и дочь Аксаковых — Вера, будущая мемуаристка.

Здесь, как всегда у Аксаковых, стали собираться литераторы, друзья писателя, на «интимные аксаковские субботы», которые продолжатся и позже, уже в других домах. Бывали М. Н. Загоскин, Н. И. Надеждин, М. П. Погодин, М. Т. Каченовский, Н. Ф. Павлов, Ф. Ф. Кокошкин, композитор А. Н. Верстовский, актер М. С. Щепкин и др. И в этот дом в 1832 г. Погодин приведет впервые Гоголя, который через несколько лет станет своим в доме Аксаковых на Сивцевом (Сивцев Вражек пер., 30а, см. Приложение № 2).

«В тот день, — пишет наша современница, прозаик, историк и искусствовед Н. М. Молева, — хозяин с ближайшими приятелями поднялся на второй этаж к карточному столу. Невысокие потолки. Теплая печь. Многие сбросили для удобства игры сюртуки. Стремительно вошедший в комнату — без доклада и стука — Погодин обратился к присутствующим: „Вот вам Николай Васильевич Гоголь!“ За его плечами стоял невысокий сильно смущенный молодой человек. „Эффект был сильный, — будет вспоминать впоследствии Аксаков. — Наружный вид Гоголя был тогда совершенно другой и невыгодный для него: хохол на голове, гладко подстриженные височки, выбритые усы и подбородок… в нем было что-то хохлацкое и плутоватое. В платье Гоголя приметна была претензия на щегольство. У меня осталось в памяти, что на нем был пестрый светлый жилет с большой цепочкой“″. От хозяина ускользнуло главное, — подчеркивает Н. М. Молева, — его гость был счастлив. Первое и такое наглядное признание литературной известности! Аксаков и его гости от неожиданности не находили слов…»

Но разве можно равнодушно пройти мимо такого сохранившегося дома?..

32. Афанасьевский Бол. пер., 17/7 (с.), — Ж. — с 1869 г. — поэт, переводчик, редактор Лиодор Иванович Пальмин.

В великом здании русской литературы, в его «кладке» важны, но не всегда известны, все кирпичики и ступеньки, ведущие к славе нашей словесности. Таким важным, но мало-известным ныне был поэт Лиодор Пальмин.

Поэт и наставник поэтов — Лиодор Пальмин

«Был сутул, ряб, картавил… и всегда был одет так неряшливо, что на него было жалко смотреть, — вспоминал младший брат Чехова, писатель и критик Михаил Чехов. — Он был благороден душой и сострадателен. Особую слабость его составляли животные. Всякий раз, как он приходил к нам, вместе с ним врывались в дверь сразу пять-шесть собак. Всех он подбирал по дороге и давал им у себя приют. Это был высокоталантливый, но совершенно уже опустившийся человек. Обладал прекрасным стихом, изящной формой, но несчастная страсть к пиву (именно к пиву, а не к вину) свела его на нет…»

Скольких Пальмин ввел в литературу, никто, разумеется, не подсчитывал. Но он, еще в 1861-м отсидевший срок в Петропавловской крепости за участие в студенческих беспорядках, опубликовавший свой первый стихотворный сборник «Сны наяву» в 1878 г. (стал песней его стих «Не плачьте над трупами павших борцов…»), переведший либретто опер «Тангейзер», «Дон Карлос» и «Трубадур», познакомил, например, юного Антона Чехова с писателем, но главное — издателем и редактором Н. А. Лейкиным, который в своем журнале «Осколки» стал буквально бешено публиковать первые рассказы будущего классика. И уж конечно мало кто помнит, что юнкер четвертой роты Александровского училища Александр Куприн, познакомившись чуть ли не в пивной с Пальминым и признавшийся ему, что пишет, но еще не печатается, вдруг услышал: «Напишите свеженький рассказ и принесите… Я вам первую ступеньку подставлю…»

Поэт-пародист Борис Алмазов