Литературная рабыня: будни и праздники

Шмуцы, на которые должны были со временем встать рисунки Фархада, скакали с четной полосы на нечетную. Спуски гуляли по собственному усмотрению, то вверх, то вниз. Главы, опять же, заканчивались то на четной, то на нечетной полосе. Я тупо смотрела на экран и не знала, как себя вести в этой ситуации. Однако самое невероятное открытие ждало меня впереди. Я даже подумала, не подмешал ли Валера в пирожное каких-то галлюциногенов? Не сон ли все это, не обман ли зрения?

Дело в том, что книга была почему-то сверстана разным кеглем. До середины – двенадцатым, с середины – двенадцатым, но зауженным, и междустрочные расстояния стали меньше, а на последних страницах и кегль понизился до десятого.

Только квадратное яйцо или молоко зеленого цвета могли бы поразить меня больше. Даже странно, что гарнитура при всем этом оказалась везде одинаковая. Незатейливая «Академическая».

– Валера, как такое может быть? – поинтересовалась я очень тихо и даже головы от монитора не повернула, чтобы не испугать человека выражением лица.

– А в чем дело?

Я вкратце перечислила причины, по которым считала такую верстку неприемлемой. На лбу Валеры обозначилась упрямая складка.

– Но ведь нам нужно было выйти на кратное шестнадцати число страниц…

Эту фразу Валера выдал с такой ученической поспешностью, что ясно было: информация почерпнута им совсем недавно.

– И вы решили, что это, – я кивнула на монитор, – единственный способ?

– Вообще-то, верстал не я, а мой коллега. Я ведь в основном фотодизайном занимаюсь.

Зачем я съела это проклятое пирожное и выпила чай! Теперь как-то неловко было сразу послать Валеру к чертовой матери. Да и с Фархадом отношения портить не хотелось. Все же проект надо довести до конца достойно, без ссор. А то получится, что вместо «интеллигентной литературной барышни» Почти-олигарх взял на работу скандалистку-мужененавистницу.

Я покрепче вцепляюсь в ручки кресла и прошу показать отсканированные фотографии. Хотя вполне могла пожалеть себя и на ночь глядя не нарываться на еще большие неприятности.

В отсканированном виде фотографии выглядели даже чудовищней верстки. Одни замылены, на других лезет зерно. Валера объясняет, что было много старых, плохого качества снимков из семейного архива. На самом деле это его техника ни к черту не годится. Судя по всему, они тут штампуют обложки и рекламу для дешевых журнальчиков.

Мое предположение подтверждается, когда Валера не без гордости показывает мне портрет Почти-олигарховой жены в компьютерной обработке. На искусственно-звездном фоне – блондинка с развевающимися волосами, в которых тоже мерцают звезды. Одним словом: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит…» Убогий дизайн, примитивная графика. В жизни, без всяких там звезд, жена Почти-олигарха в сто раз красивее. Но теперь я, по крайней мере, имею полное представление о Валерином чувстве прекрасного.

Вроде я постучала, прежде чем зайти. И мне даже показалось, что услышала ответ. Во всяком случае, какой-то звук за дверью произведен был.

В кабинете царил полумрак, горел только боковой декоративный светильник. Разумеется, в виде бьющего фонтана нефти. Мне показалось, что Почти-олигарх ищет что-то на полу, перегнувшись через стол. Потом я обнаружила, что со стола вниз струятся огненные волосы Марго. Она меня не видела. Зато Почти-олигарх, не прекращая своего занятия, поднял голову и подмигнул мне.

Восьмой час вечера. Кто бы мог подумать. А я всего-то и хотела, что показать присланные из Финляндии образцы зеленого бархата для переплета. Всегда подозревала, что нефть – отличный афродизиак.

По закону парных случаев, в тот же вечер, часов около одиннадцати, позвонила жена Почти-олигарха. Я готова потратить на Лину время. Мне жалко ее, такую красивую, такую богатую и такую несчастную. Для своего Почти-олигарха она – предмет роскоши, элемент дресс-кода.

Мы говорим о том о сем. И вдруг Лина просит разрешения прочитать мне собственный рассказ.

Она читает душещипательную историю про женщину, которая уходит от мужа, а тот не отдает ей ребенка. Женщина выкрадывает ребенка и сбегает за границу. Муж организовывает настоящую погоню… В Париже беглянка знакомится с бедным и прекрасным уличным художником. Они живут на Монмартре, в дешевом отеле, и очень бедствуют. Но тут совершенно случайно у молодого художника обнаруживается тетка, которая перед смертью завещает ему свое состояние и домик в предместье Парижа…

Бедной Лине так хочется большой и светлой любви. Но и жизни в бедности она себе не представляет. Поэтому без наследства тут никак не обойтись. Ее потребности и способности замечательным образом совпадают с законами процветающего жанра «женский роман». Именно такие, как она, в начале девяностых положили начало разделению литературы по гендерному признаку.

Лина стоит на верном пути, и у нее есть все шансы не пропасть в этой жизни и без мужа Почти-олигарха. Но как все закончилось у красавицы и художника, я узнать не успела, потому что Лина быстро попрощалась и повесила трубку. Наверное, вернулся домой муж. Судя по озвученному тексту, он достал ее дальше некуда.